На голограмме замелькали три тени. Да, мы явно недооценили девушку в плане принятых ею мер. Одна радость – запись была нечеткой.
Кровь прилила у меня к лицу, но я решил продолжать до конца выбранную линию поведения и нагло заявил:
– Я там не был!
– А кто это? – зло поинтересовался Комендант.
– Не знаю, товарищ полковник! – заладил я.
– Почему после них остался ваш личный номер?
– Не знаю, товарищ полковник!
– Упрямый, значит, – подытожил Полковник, – Ты это был или не ты, раз нашли твой номер – значит ты. В следующий раз будешь внимательней за ним следить! Ответственность и дисциплина – вот что отличает настоящего воина! Вырабатывай! Три наряда вне очереди! Свободен!
Дверь за мной закрылась. Только тут я понял: каково было напряжение в беседе. Ноги сделались слабыми, я присел на лавку, откинулся на стену и с облегчением вздохнул.
После активного противостояния с Полковником я страшно проголодался. К счастью забил колокол на ужин. По дороге в столовую меня нагнали Эк и Юом.
– Нашелся личный номер? – заметил наблюдательный Тон.
– Догадайся, кто нашел, – мрачно ответил я.
– Почему она не сдала тебя раньше? – задался философским вопросом Эк.
– Петрович тебя только из-за номера вызвал? – поинтересовался более прозаической вещью Юом.
– Не только, – сил пересказывать всю беседу с Комендантом не было, поэтому я ограничился кратким содержанием:
– Лана умнее, чем мы думали – она нас засняла.
Юом побледнел и замер на месте. Тон тоже встал как вкопанный, осмысливая произошедшее.
– Да не парьтесь, – успокоил их я, – запись плохая – там ничего толком не видно.
Друзья облегченно вздохнули.
– Что в итоге? – уже более озабоченно спросил Эк.
– Три наряда вне очереди за героическое сопротивление… – подвел итог я, – Главное, чтобы Полковник не додумался: кто остальные двое на записи.
– Черт! – выругался Тон. – С завтрашнего дня придется ходить по одному.
* * *
Уже сидя за столом в зале столовой мы не без удовольствия наблюдали, как усердно трудится Лана. Поймав на себе мой взгляд, она надела на лицо любезную улыбку и принялась усердно делать вид, что ничего в жизни не доставляет ей большего удовольствия, чем прислуживать голодным курсантам.
– Во всем есть своя польза, – съязвил Тон, – она готовить научится.
– Да, ее муж потом будет гоняться за нами… – начал я.