Подъехала платформа, сваренная из толстых листов рифлёной стали, отгороженная металлической сеткой. Он перевёл рычаг, похожий на допотопный реостат, в верхнее положение до щелчка на цифре 9 и нажал на кнопку «старт». Что-то громко перещёлкнулось, завыл мотор, и платформа, спотыкаясь и дрожа, вознеслась. Через щели у края можно было видеть подсвеченную шахту до самого низа. На дне Даниель разглядел демпфирующую раму и какой-то мусор.
Когда наверху, несколько раз подпрыгнув, платформа успокоилась, Даниель открыл дверь, в шахте завыл ветер и умолк, как только дверь лифта снова закрылась.
Даниель вышел на верхнюю палубу платформы и задержал дыхание. Не столько от того, что сразу же был объят плотным, с запахом дальних странствий, бодрящим ветром, сколько от величественного простора вокруг. Океан, матовый от ряби, кое-где был покрыт глянцевыми лужицами, перетекающими одна в другую, словно жир в тарелке супа и, как умел, отражал тягучие пурпурные мазки поверх взбитого, кусками, небрежно уложенного на щербатый от рукотворных вкраплений горизонт облачного пломбира на лиловой подложке западного неба.
По мере того, как Даниель обходил палубу вокруг посадочной площадки для коптера, небо перед ним бледнело. Вдруг из-за ветрозащитной панели автономной фермы-теплицы, про которую говорила Кимберли, показалось вытолкнутое океаном, малиновое книзу, переходящее кверху в тёмный желток приплюснутое солнце.
Грозное, взбитое небо внушало Даниелю безотчётный трепет. Он сам вдруг оказался этим небом, солнцем, ветром и взъерошенной гладью океана, осознавая какого-то Даниеля, стоящего на пьедестале из платформы посреди бесконечности, тем малым, ничтожным вкраплением в мир, существованием которого можно было легко пренебречь. Он постоял, замерев и раскинув руки, позволяя ветру свободно наполнять его лёгкие, пока не озяб.
Он заглянул в теплицу. Внутри виднелось несколько ярусов гидропонных систем. Медленно, как подвешенные на лианах ленивцы, шевелились агроботы. Людей видно не было. Даниель юркнул в знакомый проход с пандусом, после которого коридор раздваивался. Один проход вёл к лифту, на котором он сюда поднялся, другой к лестнице, по которой он спускался с Григором, когда только прибыл.
Даниель решил спуститься по лестнице и осмотреть по очереди все палубы. На восьмой, где находилась его каюта, ему удалось пройти вдоль двух сторон до конца, где коридор упирался в дверь с табличкой «Амир». Пришлось вернуться обратно к лестнице.