– Но Павел не смирился, – сказал Стас.
– Да, – Юля опустила глаза. – Мы все слышали, как он кричал и плакал. И никто не зашёл за закрытую дверь. Когда всё кончилось, из комнаты вышел довольный Петрович. Он улыбался, как кот, сожравший мышку. Он оглядел нас и сказал, что Павлик слабак и у него … нет, я не могу этого повторить…
– И не надо. Можешь не продолжать, – перебил её Стас.
– Нет, – грустно улыбнулась Юля. Она намочила полотенце и принялась стирать кровь с лица Стаса. – Мы пытались успокоить Павлика, говорили, что его больше не обидят. Но он всё время плакал. А вечером, когда в его комнату заявился Петрович, Павлик выпрыгнул в открытое окно. Потом нам всем сказали, что он типа что-то украл, и настолько испугался наказания, что решился выпрыгнуть… Вот и всё, – вздохнула Юля. – Больно? – она осторожно прикоснулась к сизому синяку на животе мальчика.
– Самую малость, – соврал Стас и улыбнулся. Он хотел задать вопрос, но Юля его опередила:
– Можешь не бояться за меня, девочек он не трогает. А хочешь, я скажу, что видела, как на тебя напали хулиганы?
– Лучше не надо. Я и сам смогу убедительно соврать, – улыбнулся Стас, стоя возле своей комнаты. – Спокойной ночи.
– До завтра, – некоторое время Стас стоял и наблюдал, как Юля крадётся по коридору к своей комнате. И как только девочка скрылась за дверью, он вошёл к себе. Всю ночь он не сомкнул глаз, думая над тем, что узнал от Юли.
– Хулиганы говоришь? – директриса встала напротив Стаса. – Сколько их было? Ну?
– Трое, – промямлил Стас и виновато посмотрел на Хозяйку. Он комкал край рубашки, закусив разбитую губу.
– Вот сволочи! Сукины дети! – воскликнула Хозяйка, от чего мальчик вздрогнул. Это не ускользнуло от проницательного взгляда директрисы. – Совсем распоясались, маменькины сынки. На Сергея Петровича вчера вот тоже напали. Пришлось ему лечь в больницу. Какой-то гад пырнул его ножом. Семь швов наложили! Семь! Падонки! Ублюдки городские! – Хозяйка сжала жилистые кулаки.
Стас про себя ухмыльнулся, услышав подобную новость. Во-первых, он неплохо задел этого негодяя, во-вторых, теперь ненадолго дети могут вздохнуть спокойно.
– Если что, сможешь их узнать? – внезапно спросила Анна Леопольдовна, склонившись над мальчиком словно следователь. Во мраке комнаты ее глаза казались темнее обычного.