Склонившись ближе, Данила обнимает ладонями моё лицо.
– Ты точно в порядке?
Данилу очень легко любить, за испуг и нежность во взгляде, за примятые со сна волосы, за искренность. Я должна была понять, что вчера на мне были чужие руки, должна была догадаться. Данила – нежность. В нём нет ничего, кроме нежности.
И недоверия.
– Да, я в порядке. Просто устала и перенервничала.
– Всё будет хорошо, Ник! Братья ёрничают, задирают тебя, но мы их быстро приструним.
Очень на это надеюсь. Данила не представляет, насколько я надеюсь именно на такой исход.
Натянув джинсы, он чмокает меня в нос.
– Спи, Ник! – Его голос мягкий, как пуховая перина, и я жмурюсь от его тепла. – Помнишь, я рассказал тебе про мою новую песню «Душа на ладони»?
– Помню.
– Мы собираемся устроить её премьеру, и я бы хотел, чтобы ты пошла со мной. Для меня это очень важно.
– Конечно, Дань, обязательно!
Он уходит. Снаружи раздаётся шум отъезжающей машины, и моё тело расслабляется. В голове плывёт приятная сонливость, и я уже не знаю, чьего присутствия в доме я боялась больше – братьев Данилы или его самого.
Я осталась одна и могу обо всём подумать.
А потом собраться и поехать в город.
Всё будет хорошо. После операции я расскажу Дане обо всём. Мы вместе разберёмся в случившемся. Он поверит, что я не виновата, обязательно поверит. И отомстит брату.