– Что лучше: знать или не знать? – выдал он, поворачиваясь к Андрею и пристально всматриваясь в его глаза.
Аспирант приподнял брови в легком удивлении, посмотрел на журнальный столик, будто пытаясь найти на нем листок с правильным ответом, вновь поднял глаза и, убедившись, что профессор не шутит, отвел взгляд, погружаясь в себя. Наступила тишина. Только дождь нарушал ее своим мягким шелестом.
– Знать. Определенно знать! – ответил наконец Андрей.
– Но ведь тогда ты сам для себя увеличиваешь страдание.
– Мне кажется, Виктор Иванович, что у нас уже когда-то был подобный разговор, – молодой человек начал прощупывать русло дискуссии.
– Нет, такого разговора у нас еще не было!
Андрей еще внимательнее присмотрелся к собеседнику: тот явно был настроен серьезно. Он снова обдумал вопрос и ответил:
– Страдание лишь тогда становится непосильным человеку, когда лишается смысла. А знание как раз возвращает смысл и поэтому является оружием, позволяющим, в конечном счете, одержать победу над страданием.
«Ну что же, – удовлетворенно размышлял про себя Виктор Иванович, – ход неплох, но ты – на моей территории, и я собираюсь тебя обыграть. А все же, несмотря на разницу в возрасте и опыте, ты – достойный соперник. Хотя, почему соперник? Я намерен сделать тебя союзником. Ах, какая глубина и в таких молодых и неопытных руках!» – А вслух продолжил:
– Думаю, Адам и Ева с тобой вряд ли согласились бы.
– Почему же?
– Они вкусили от древа познания и обрекли себя на изгнание из рая. Они уже никогда не смогут вернуться в Эдем: ангел с огненным мечом всегда на страже.
– Да, но ведь они получили возможность пройти путем человека и, в конечном итоге, возможно, обрести новый Эдем.
Профессор подошел к шкафу, достал из него бутылку и два бокала. Он берег хороший коньяк для особых случаев, и сейчас этот напиток мог очень даже пригодиться. Поставив бокалы на журнальный столик, Виктор Иванович наполнил оба на треть и безапелляционным движением пододвинул один из них ближе к Андрею, а второй взял себе, усаживаясь в любимое кресло. Андрей понял, что разговор будет серьезным и долгим.
– Всю свою сознательную жизнь я стремился разобраться в подлинном устройстве окружающего меня мира, копнуть бытие, насколько это возможно, глубже, – покачивая бокал в правой руке, продолжал профессор. – Я стремился, в конечном итоге, к истине. Да и сейчас преследую ту же цель. Меня никогда не прельщали легкие задачи и простые ответы. Думаю, этим мы с тобой очень похожи. Ну что же, за истину! – он поднял руку с бокалом навстречу собеседнику. Они чокнулись и немного отпили.