– Нильный, открывай! – Гуля стучит своей ручонкой по окислившейся гаражной двери. С той стороны слышится сперва какая-то возня, а затем и щелчок амбарного замка.
Перед ними снова рожа. В этот раз худая, щёки впалые, волосы немытые. Глазёнки Нильного паникуют, цепляются за всё, за что они только могут зацепиться:
– Ах, Гуля… Какая встреча! А я тебя не ждал совсем.
– Слышь, Нильный. Ты отца моего не видел?
– Слушай, тут… Такое дело, знаешь, видел я твоего отца. Санька помнишь? Щуплого?
– Ну, помню. Причём тут он?
– Его вчера шлёпнули. Ну пасаны и пошли искать, как грица, правосудия. Они на твоего батю и наткнулись.
– Где он? – Майорская дочка холодеет. – Он в порядке?
– Там в общем-то… Пойдём, тебе пасаны сами расскажут.
Нильный вылезает из гаража и закрывает его снаружи. Он также задевает глазами Эбби:
– А это кто?
– Подружка моя новая, чё вы прицепились то все.
– Да ладно, ладно. Не нервничай.
Они останавливаются у гаража номер двадцать четыре. Теперь стучит уже Нильный, пытается докричаться до своих «пасанов». Не сразу, но они открывают.
– Лёха, эт майорская дочка. – Кивает на Гулю Нильный. – Я тебе о ней рассказывал. Ты давай, скажи ей, как всё было.
– Чёрт, тебя тут тока не хватало. Да короче, мы шли правосудие искать, а там эти стоят. Мы и подрались, майор нас чуть не пристрелил, а если бы трубой его не огрел, лежали бы мы там дохлые все сейчас.
– Отец мой где?! – Не выдерживает Бахрамова.
– Тута он. – Лёха отходит, Гуля врывается внутрь, смотрит по сторонам. Отца не видно, но прямо в полу есть спуск вниз. Именно туда и прыгает Гульнара.
– А эт кто? – Спрашивает Лёха у Нильного, когда видит Эбби.
– Подружка её новая.
– Ей туда нельзя.
Эбби, услышав это, не теряется, а быстро проскакивает за майорской дочкой, ныряет вниз и оказывается в помещении, где находятся четверо – какой-то мужик с автоматом, связанный полицейский, мёртвый полицейский и Гульнара, плачущая навзрыд над телом отца. Это и есть пропавший майор полиции – Рустам Бахрамов. Очень быстро Лёха хватает за руку Эбби, как вдруг живой полицейский вопит:
– На детей перешли, суки? Девочку оставь, мразь!
– А ты пасть не открывай! – Кричит незнакомец с автоматом.
– Гуля, беги отсюда! Беги от этих чертей!
Полицейский выглядит избитым. Его форма окропилась красным, сам он брыкается и пытается освободиться, но не то, чтобы слишком усердно. Если он увлечётся, то его, вероятно, огреют тяжёлым прикладом, а это должно быть очень больно. Зато слова он бросает самые страшные: