– Ясень, тормози время. Да не так … ну мышкой пробуй, если привык по старинке, ох уж мне этот Майкрософт.
– Тяну.
– Мягче тяни, подстраивайся под волну беса, а то он нас сейчас заметит, а потом завалит встречными исками от своего ведомства.
Вера стояла не понимая, что от нее хочет цыганка, пытаясь понять, то ли попрошайничает по-своему обыкновению то ли что-то еще. Голова гудела после долгого и утомительного трудового дня, а тут еще этот дождь.
– Ясень, в поле воздействия входит, милиционер. Так, прикоснись к сознанию, да не к моему, молодо-зелено, к его!
– Это же нарушение свободной воли!
– Кто ж тебе его зомбировать даст? Делай на мысленном уровне посыл, через Ангела Хранителя, он не против.
У перехода подземки стоял с кислой скучающей физиономией гражданин наружности обрюзгшего милицейского типа с толстой кожаной папкой под мышкой. Незримо для смертных над его головой проступил грустный лик Ангела-Хранителя. Чему ж ему радоваться, если за всю свою бессовестно растранжиренную жизнь опекаемый им человек так и не воспользовался своей совестью? Он едва заметно кивнул операторам, бес негодующе зашипел, крепче вжимаясь в тень, а под ноги Вере из перехода с истошным воем кинулся ополоумевший котенок, опрокинув в последнем спасительном прыжке лежащий на хлипком картонном ящике у примостившейся рядом убогой нищенствующей бабушки нехитрый товар.
– Ясень, как бы ты поступил?
– Ну, цыганка, судя по поведению и реакции на нее окружающих, явно недовольных ее присутствием и конкуренцией, не местная, можно регистрацию проверить и срубить бабла по-легкому.
– Стажер Ясень, я понимаю у него совести нет, а у тебя? Ладно, давай.
Ткань реальности дернулась милиционер, позевывая, повернулся и тут, в зону досягаемости его заплывших жиром поросячьих глазок, попалась галдящая цыганка.
– Уважаемая, предъявите-ка документики.
Вера скользнула пустыми глазами по непонятно откуда взявшемуся милиционеру, нагнулась над мокрым и дрожащим у ее ног мокрым котенком и повернулась к причитающей над своим разбросанным товаром старушке.
– Бабушка, извините меня Бога ради.
– Да за что же милая? – дрожащим голосом пролепетала старушка, гладя дрожащей рукой котенка – видать, напугал кто-то. Ишь, намок как.
Вера водрузила картонный ящик на место, подобрала разбросанные пачки сигарет, затертые пакетики жвачки, последней подняла, смахивая жидкую водянистую грязь обветшалую книжонку.