– Хорошо, я так и сделаю, – капитулировала Ленка. – С вами по этому номеру можно связаться? С которого вы сейчас звоните?
– Да звоните христа ради, – равнодушно уронила Марианна Яковлевна. – Посоветуйтесь с родней, определитесь. И побыстрее. Будете тянуть резину, через полгода все отойдет государству.
– Да я все понимаю, но мне еще надо как минимум с матерью переговорить, я…
В трубке раздались короткие гудки.
Чувствуя себя внучатой племянницей лейтенанта Шмидта, Ленка залпом прикончила чай, набросила рюкзак и выскочила из кафе.
Откуда у звонившей ее номер, она так и не спросила.
Мама, фрик контроля, почти всегда была на связи, и это успокаивало – как будто во вселенной существовал центр, незаметно управляющий всем или хотя бы не дающий миру развалиться на атомы. После внезапной смерти отца она сначала резко сдала, но не раскисла, взяла себя в руки и быстро восстановилась. И не состарилась резко, что произошло с ее близкой подругой, пережившей такое же несчастье. Она по-прежнему профессионально хладнокровно пропускала через свои железные руки несколько десятков пациентов, сама делала ремонт в квартире, заказывала по интернету дорогущую косметику и следила за собой куда тщательнее Ленки. Мама была в курсе всех Ленкиных дел, в которые та считала нужным ее посвятить. А это дело, как ни крути, касалось их обеих.
– Ленка? Только что о тебе думала. Что-то случилось?
– Почему сразу «случилось»? Что я, просто так позвонить не могу?
– Я по твоему тону слышу, что не просто. Выкладывай.
Ленка выложила. На том конце зависло тяжелое молчание. Прямо-таки десятитонное.
– Мам? – не выдержала Ленка.
– Алена, это развод.
– В смысле, развод, я же тебе говорю, мне…
– Ты помнишь бабу Нину?
– А я ее видела вообще?
– Ты ее не помнишь, – после паузы, как-то глухо ответила мама сама себе. – Ничего она тебе оставить не могла ни при каком раскладе, – теперь голос звучал напряженно, как будто Ленка в чем-то провинилась и упорствовала. – Во-первых, она и тебя, и меня, положа руку на сердце, недолюбливала. Во-вторых, той деревни в помине нет уже, где она жила.
– Мам, погоди. Эта тетка сказала, что бабушка реально завещала мне дом и участок! Что завещание лежит в нотариальной конторе «Патриарх»…
– Там уже давно не деревня, а кладбище. Официально в этом поселке нет жителей уже несколько лет. Мы много лет не получали никаких известий от бабы Нины, но если она и правда отдала богу душу, то она, наверное, последняя, кто там умер.