Малышка тоже вылезает из кровати, но, все еще сердясь на меня, не спешит одеваться и из вредности ходит по комнате голая, соблазняя своим красивым телом.
– Уберите эту псину, – верещит Милана и несется не к Антону, а ко мне. Прячась, жмется, словно желая, чтобы я почувствовал все мягкости ее тела.
Ненормальная.
Кира бросает на нас убийственный взгляд и направляется к овчарке. Та, понюхав протянутую руку, дает себя погладить.
– Животные все чувствуют, – произношу, отлепляя девицу.
– И что же они чувствуют? – летит с вызовом.
Хочу сказать ей «плохих людей», но выдаю:
– Твой страх.
Милана кривится, наблюдая, как пес лижет щеку Киры и как та, смеясь, еще сильнее треплет его холку.
Достаю телефон и делаю пару снимков. Для меня, знающего толк в фотографии, с детства существует аксиома: самые лучшие кадры – «живые», а получаются они, когда человека подлавливают и запечатляют яркий, эмоциональный момент.
– А нормально фотографироваться будем?
– Пойдем я пофоткаю тебя, – подает голос друг, но стерва смотрит на Антона взглядом тебя-кто-то-просит и, повернувшись ко мне, щебечет:
– Никки, ты профи. Поснимай меня.
– Если не в курсе, Никита профи по другую сторону объектива, – поднимаясь, вставляет шпильку Кира.
– В курсе, – летит холодно в ответ. – Даже больше, чем ты думаешь!
Не знаю, что рыжее недоразумение имеет в виду, но забивать голову этим не планирую.
– Всех пофотографирую, – миролюбиво произношу я. – Пойдемте.
Гостевой и хозяйский дом, мостики, ручей, мельница, водопад, старая телега… Локаций для фотосессии достаточно, и мы тратим уйму времени на это.
Милана позирует не на камеру, а скорее для меня, выставляя напоказ все выступающие части тела. Кира – скрипя сердцем, будто делая одолжение.
Да, мы совсем не так планировали провести этот вечер в этом месте. Мы оба понимаем и сожалением о том, что все идет иначе, но нельзя же окончательно все сливать.
Пытаясь спасти ситуацию, передаю смартфон Антону и иду к своей девушке. Пока та растерянно хлопает ресницами, прижимаю к себе и командую другу:
– Снимай все подряд.
Провожу большим пальцем по щеке малышки, чувствуя, как оживает ее лицо.
Подхватываю, кружу и, наконец, слышу звонкий, воскресающий душу, смех. Все защитные маски летят к чертовой матери. Передо мной снова моя очаровательная Кира.
Ставлю девушку на ноги, прошу посмотреть на Антона, очень надеясь, что друг не упустит этот момент, как не упустил предыдущие.