Не желая объяснять, что в Варшаве мы уже были, а ночевать остановимся не в «дыре», а в Кракове, человеку, которому это делать бесполезно, не поворачиваясь, швыряю:
– Да.
– Это специально, чтобы спрятать Никиту от всех?
Усмехаюсь.
– Конечно.
– Тогда ему очень скоро надоест сидеть у твоей юбки, и он уйдет.
Поворачиваюсь к ней.
– А ты только этого и ждешь?
– Я?! – нахалка наигранно невинно хлопает ресницами, неимоверно раздражая меня своей неестественной игрой, и продолжает: – Что ты! Мы друзья. У меня Тоша есть.
Меня бомбит от ее лицемерия. Еле сдерживаясь, чтобы не выдрать козе рыжие пакли, затыкаю уши наушниками и устремляю глаза в окно на милые польские домики, которые очаровали меня еще в первую поездку.
Острув-Мазовецку, Вышкув и Варшаву проезжаем по объездной.
Мысленно тороплю Антона, чтобы он хоть немного нарушил скоростной режим, поскольку общество его девушки отравляет мое существование.
К мрачному настроению добавляет своих серых красок природа, окончательно затянув небо тучами, а вскоре, буквально на глазах, вместо надоедливого мелкого дождя на нас обрушивается настоящий ливень.
– Антон, ничего не видно! Я боюсь! – верещит девчонка, заставляя всех вздрогнуть. – Немедленно паркуйся на обочине.
Никита, повернувшись к ней, успокаивает:
– Не бойся. Скорость всего сорок километров в час.
– Я не хочу попасть в аварию!
– Не попадем.
– Антон, ты меня не слышал?!
Ох, как же хочется забыть о том, что я спокойная цивилизованная девушка и как минимум высадить из машины эту вечно недовольную особу, чтобы дождь ее угомонил.
Сидела бы дома, если дорога то раздражает, то пугает.
– Перестраиваться опаснее. Ничего не случится.
– Это говорит та, что встала на зеленый и подставила машину под удар?! – выплевывает истеричка, смотря на меня метающим огонь и молнии взглядом.
Закрываю рот. Сказать нечего. Самое обидное, что змея знает не просто об аварии, но и об этих подробностях, а о них ей или Антону рассказал Никита.
Радом и Кельце остаются позади, до Кракова – всего ничего, а я все никак не могу успокоиться. Вроде ничего серьезного, но обида горчит и портит и без того специфическую поездку.
Заставляю себя ни о чем не думать и пытаюсь разглядывать поменявшийся пейзаж. Мне нравятся эти возвышенности, с маленькими домиками-грибками или полями, исполосованными разноцветными кусками полей, как на ярких детских рисунках, но наслаждаться этими картинками в полной мере не получается…