– Не думаешь, что тебе стоит быть более сдержанной? Они ведь могут быть опасны, – после живительной фляжки Аластор чувствовал себя значительно спокойнее и снова завел вечный спор. Каждый раз, когда ему приходилось работать с пациентами под началом Ребекки, мужчина удивлялся её неумению или нежеланию проявлять хоть какую-то малость сострадания.
– Ты же знаешь, я так не могу, – улыбнулась Ребекка и раскинула руки. – Мне плевать, что они думают. Я делаю свою работу так, как считаю нужным.
– И делаешь лучше всех, – согласился Аластор, не желая в очередной раз приводить аргументы, которые его собеседница в очередной раз проигнорирует.
Он потряс фляжку с медицинской водой, которой после операции осталось не так уж и много, и далеко не вся ушла на обработку ран и бинтов, и бросил косой взгляд на девушку.
– Но все же. Даже мне – человеку, знающему тебя, наверное, лучше всех остальных жителей деревни, иногда не по себе.
Ребекка от души рассмеялась, и этот смех глубоко отозвался в сердце мужчины.
– Так ты, значит, знаток моей души? Наверное, консультации даешь, как лучше обратиться к хохочущей ведьме?
– Ну хватит, я не это имел в виду! – деревья поредели и расступились, Аластор с Ребеккой вышли к её дому.
– Я знаю, просто ты смешно злишься. Ну что, зайдешь на чай? – Ребекка смотрела на него со своим вечно хитрым прищуром, но в этот раз в её глазах как будто было что-то ещё.
– Я бы не отказался, но… – Аластор взглянул на небо.
Было уже далеко за полдень, а значит Герел вернулся от комиссара и встретил лесорубов, несущих Генри домой с перебинтованной ногой. Теперь бригадир снова кипит от ярости, а ответственный за здоровье рабочих собирается идти распивать чай с женщиной.
– Кажется, нам придется перенести чаепитие.
– Ну, если ты предпочитаешь пожилых мужчин с волосатыми руками, то не буду тебя задерживать, – Ребекка развернулась с притворной обидой на лице, но тут же снова усмехнулась. – Спасибо за помощь. В этот раз получилось легко, но свои свечи ты заслужил.
– Спасибо. А теперь я должен бежать, иначе спасать от смерти придется меня. Хотя, зная насколько зол сейчас Герел, я не уверен, что в этот раз ты успеешь, – он собрался было уходить, но вдруг хлопнул себя по лбу и повернулся к Ребекке. – И да, чуть не забыл! Не могла бы ты дать мне еще тех пахучих трав, которые добавляла в жаркое? Я обязательно и за них расплачусь.