От ее слов я впадаю в легкий ступор и не сразу соображаю, что ответить.
– Так что можешь вычеркнуть из моих карманных денег, – кивает она на купюры в моей руке.
– Ты нарушила правила в силу… обстоятельств непреодолимой силы.
Мне не хочется ничего вычитать из ее денег.
– Обстоятельства непреодолимой силы, – задумчиво повторяет девчонка, а потом забирает деньги и делает то, от чего я впадаю в транс. Она пересчитывает их и возвращает мне ровно половину. – Все по-честному. У нас договор. Я нарушила его условия и должна понести наказание. Подачки мне не нужны.
– Подачки? – хочется мне переспросить, но заноза уже закрыла дверь. И теперь я просто стою и пялюсь на темное дерево.
Ухожу к себе, но не нахожу места. Да, меня потряс ее поступок. Она не взяла деньги. Хотя могла. Я не стал бы урезать их. Но она НЕ взяла их. Принципиальная? Не верится.
Все любят деньги. И я никого за это не осуждаю. В деньгах нет ничего плохого. Деньги – это определенный уровень свободы. И она добровольно от них отказалась.
Эта девчонка не так проста, как кажется.
Спустя несколько дней, когда я уже и думать забыл о поступке занозы, раздается телефонный звонок. Номер незнаком, но отвечаю. В трубке женский голос. Не молодой, чуть старше среднего.
– Марк Александрович? – тон строгий.
– Слушаю Вас.
– Это Алла Витальевна, классный руководитель Вашей племянницы.
Хочется сбросить звонок и добавить номер в черный список, но заставляю себя слушать.
– Скажите, с Алисой все в порядке?
– Утром было вполне. А что? – потираю переносицу.
– Алиса уже две недели не было в школе.
Зависаю.
Она каждое утро уходит с сумкой и в школьной форме.
– Вы уверены? – задаю вопрос и сам чувствую, как по-идиотски он звучит.
– Что, простите?
– Алиса каждый день ходит в школу.
– Я не знаю, куда ходит Алиса, но уж точно не в школу, Марк Александрович. У нее много долгов по предметам. История, русский, литература, английский. Девочка будет не аттестована по итогам первой четверти. А это одиннадцатый класс, Марк Александрович. На носу ЕГЭ.
Что на носу? Это болезнь какая-то? У кого? У Алисы или этой… Как ее там? Классной руководительницы. Чувствую себя полным идиотом, но пытаюсь держать лицо.
– Я… поговорю с Алисой. Она исправится.
– Уж поговорите, Марк Александрович, пожалуйста. Она портит нам всю статистику. Я понимаю, что девочка-сирота, у нее травма, но ей надо взять себя в руки и учиться, иначе все, она же никуда не поступит. Она не сдаст ЕГЭ. Вы понимаете, что это значит, Марк Александрович?