Задаю ей вопрос, который решит, стоит ли помогать занозе:
– Ты уже думала, кем хочешь стать, когда закончишь школу? Куда собираешься поступать?
Молчит, потупив взгляд.
Давай, не разочаруй меня. Я не хочу ошибиться в тебе. Ошибаться – это одна из вещей, которые я терпеть не могу и переживаю тяжело.
– Я задал вопрос.
– В медицинский, – отвечает, высоко задрав подбородок.
Я доволен, но это внутри. Внешне же ледяное спокойствие, граничащее с равнодушием.
– Ты считаешь, что врачам не нужен русский язык? Врач может писать безграмотно?
Дергает плечом.
– Я добавляю еще одно правило в тот список.
– Какое? – стонет она.
– Запрет на НЕ посещение школы. Штраф – лишение карманных расходов на неделю.
– Чтооооо? – возмущается девчонка.
Не реагирую, продолжая:
– И мы заключаем сделку.
– Какую? – прищуривает она глаза.
– Ты разбираешься со всеми своими долгами. Как, меня не волнует. Но их не должно быть. И я подумаю о другой школе для тебя.
Смотрит с подозрением.
– Ты серьезно? – спрашивает осторожно.
– Да, – смотрю ей прямо в глаза.
– Окей, – тут же соглашается. – Но школу выбираю я сама.
– Посмотрим.
– Ты опять засунешь меня в какую-нибудь …
– Я не торгуюсь. Ты принимаешь мое условие? Или остаешься доучиваться в этой школе?
– Принимаю, – отвечает недовольно.
Я поднимаюсь, собираясь уйти к себе. Надо еще поработать. Возле девчонки торможу.
– Тебя не должно волновать ничье мнение о тебе, если у тебя есть цель и ты хочешь ее достичь.
Я не дожидаюсь от нее ответа, уходя в спальню. Пусть подумает. А мне еще предстоит найти для нее другую школу. Ни черта в этом не понимаю. Откладываю вопрос со школой до утра. Меня ждет два контракта и программный код. Да, иногда я радую себя личной работой над заказами. Это единственная слабость, от которой мне не хочется отказываться.
Девчонка каждый день продолжает ходить в школу. Нет, не так. Она каждый день утром уходит из дома. Иногда возвращается вечером, иногда – днем. Я не спрашиваю, учится ли она. Я просто жду. Скоро закончится четверть и станет ясно, чем занималась заноза. Но мне очень не хочется в ней разочароваться. А еще в последние дни я стал ловить себя на мысли, что она совсем не похожа на свою мать. Внешне. Девчонка совсем другая. У нее темные густые волосы. Другое строение лица, разрез глаз и их цвет. У моей сестры, насколько помню, они были серые. У занозы же карие. Даже фигура и то, как она держится, двигается, говорит. Хотя, возможно, я просто уже не помню… сестру. Да и тогда, когда я видел ее последний раз, ей было девять. С тех пор она могла измениться.