Ординатор начал хвалить череп, отчего пришелец проявил неожиданный интерес к анатомии. Но человек в белом халате скоро попрощался: во время лекции профессора у него свои обязанности.
Старый служитель чувствовал, что надо бы найти слова утешения. Для этого он привлёк свои нехитрые познания.
– Такой замечательный скелет, честное слово, давно такой не попадался, и Дьюри из второй анатомички тоже сказал: этот труп, дядя Матьяш, я бы с удовольствием забрал к себе.
Пришедший наклонил голову и стал раскачивать ноги скелета. Они, поскрипывая, мотались туда-сюда. Потом он долго смотрел в глазные впадины и кусал губы.
Старый циник Матьяш, который в течение тридцати лет только и делал, что бросал с места на место трупы, заметил, что слёзы стояли в глазах у господина, и, как это принято, посочувствовал ему:
– Видать, он приходился каким-нибудь родственником вашему благородию?
– Это был мой папаша!
– Отец. Хм, хм. Ну, что же… – Он замолчал. Некоторое время они стояли, не говоря ни слова, и смотрели на кости.
На какое-то мгновение сыну этого скелета подумалось, что следует сказать что-нибудь, дать волю собиравшейся в душе грозе из странной смеси мыслей и чувств.
Однако буря, готовая, было, разразиться, вдруг затихла в сверкающей от чистоты и белизны фарфора комнате, боль утраты и горя исчезла, растворилась в свете, лившемся из больших окон. Инженер, словно неожиданно передумав, ухватил скелет за железный стержень подставки и потащил его к двери. Сын устремился вперёд со своим странным грузом решительно, но с опущенными глазами, словно краснея за родного отца.
Он прошёл через большой коридор, и ещё несколько опоздавших студентов видели его со скелетом, руки и ноги которого болтались в каком-то странном танце, когда этот гладковыбритый человек неловко обнимал его. Сын своего отца.
Перевод В. Костерина
Необходимое предисловие к рассказу "Отец и сын. II"
Лет сорок назад я перевёл на русский рассказ Гезы Чата «Отец и сын». Тогда он не был востребован, напечатали его лишь недавно в Новгороде. Перед настоящей публикацией я внёс в перевод немало поправок, уточнений, и после этого родилась идея продолжить это небольшое произведение. Истории литературы известны такие примеры. Ещё в 1614 году, за два года до кончины Сервантеса, появился не принадлежащий ему второй том Дон Кихота; тома Робинзонады исчисляются многими десятками, имеются многочисленные продолжения рассказов о Шерлоке Холмсе, вариации на темы «Трёх мушкетёров», новые приключений бравого солдата Швейка. Самозванные соавторы продлили сказки и о кэрролловской Алисе, и о Буратино, и о волшебнике из Изумрудного города, дописали второй и третий тома «Мёртвых душ», «Войну и мир» под названием «Пьер и Наташа», «Мастера и Маргариту», а Брюсов закончил «Египетские ночи» Пушкина.