Уголки больших выразительных Машиных губ сильно поднимались вверх, когда она улыбалась, и оттого ее лицо напоминало, как сейчас говорят, веселый и счастливый смайлик. Если смайлик круглый, то лицо у Марии довольно вытянутое. Ей это ужасно не нравилось. Хотелось, как у красавицы старшей сестры Гали, круглое. Она ее обожала и во всем хотела на нее походить.
– Вот скажи мне Галька: «Белое – черное, а черное – белое» – и я поверю, хотя все остальные будут утверждать обратное. И сделаю все, что она скажет. И умру за нее, если она скажет!
До смерти, слава Богу, дело не дошло, но старшая сестричка пользовалась беззаветной любовью младшей.
– Мяу, – жалобно мяукала она, не сводя глаз с кусочка хлеба в голодные военные времена.
И Маша отдавала, хотя сама постоянно хотела есть – ведь котеночком просит ее кумир, ее бог – Галька! Однажды увидела это мама сестер.
– Ах ты, бессовестная! – заругалась она на старшую. – Ведь она умрет с голоду. Смотри: какая прозрачная!
Гале стало жалко сестренку, и она перестала просить у той выданную пайку хлеба.
– Ты боишься Галю? – спросила как-то Валя, одноклассница Маши.
– Неет! Я ее очень люблю!
– Ты делаешь все, что она велит. Я думала: боишься.
– Я ее очень люблю! – с каким-то неистовством повторила Маша.
Мария очень хороша, хотя и отличалась от Гали. Посветлее волосами и значительно тоньше.
Обе среднего роста, с невероятно тонкой талией и редкостно красивыми ногами – крепкими и изящными одновременно.
У обеих сестер были огромные глаза с искорками в уголках и невероятно длинные черные ресницы, загибающиеся кверху, чуть ли не до густых темных бровей. Глаза веселые, распахнутые, ярко-голубые у Маши, и зеленые у Гали. А улыбки их с сильно поднятыми вверх уголками губ напоминали смайлики, счастливые и озорные.
Мария рассказывала про Галю каждый день по несколько раз в день уже лет сорок.
– А все-таки я добрее тебя, – и опять лицо, как вытянутый смайлик. Только какой-то неприятный – не то, чтобы злой, а … безумненький!
Мария прикрыла рукой зубы, хитренько прищурила глаза и потрясла головой.
Евгения не хотела соглашаться с этим, но и спорить тоже не хотела.
– Нуу, – протянула она.
– А что? – Мария опять потрясла своим смайликом. – Почему ты не согласна?
– Зачем о плохом?
– Я что-то плохое тебе сделала? А ну-ка расскажи, приведи пример, – безумные глазки Марии прямо-таки предвкушали ссору. Она поудобнее устроилась на диване после сытного обеда у Евгении.