– В таком случае, я пошлю за стюардом и поручу ему высадить этого человека за бот вместе с его несчастьями, – с растущим нетерпением отозвался студент.
– Ха-ха! Вот теперь я вижу некоего мрачного философа, теологического медведя, всегда готового задавить своим ворчанием слабости человеческой натуры (со скрытыми мотивами, как видите, ради солидных бенефиций в виде даров от почитателей Аримана[55]), он объявит это знамением ожесточенного сердца и размягченного мозга. Да, такова будет его зловещая умозрительная конструкция. Но ведь это не более, чем причуда настоящего, пусть и суховатого юмора. Признайте это! До свидания.
Глава 10. В кают-компании
Стулья, табуреты, кушетки, диваны, оттоманки, занятые группами людей, молодых и старых, умудренных и простодушных. Они держат в руках карты: пики, трефы, бубны и черви, их любимые игры – вист, криббидж и брак.[56] Среди отдыхающих в креслах и расхаживающих между столами с мраморными столешницами, сравнительно мыло тех, кто устранились от игры и держат руки в карманах. Возможно, это философы. Но тут и там можно видеть заинтересованные лица людей, читающих небольшую афишу неизвестного автора, составленную в витиеватых выражениях:
ОДА ОБ ПРИЗНАКАХ
ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО НЕДОВЕРИЯ
ПРОТИВ ВОЛИ ПОДТВЕРЖДЕННОГО
МНОГОЧИСЛЕННЫМИ ОТКАЗАМИ БЕСПРИСТРАСТНЫХ ПОПЫТОК
ЗАВОЕВАТЬ ЧЬЕ-ТО ДОВЕРИЕ
На полу валяются многочисленные экземпляры, как будто разбросанные с воздушного шара. Но природа их происхождения была такова: некий пожилой человек в квакерском облачении тихо прошел через каюту и, на манер железнодорожных книготорговцев, предваряющих свои предложения прямыми или косвенными рекламными объявлениями о будущих томах, молча раздавал брошюры со стихами, которые, большей частью, после мимолетного взгляда были выброшены на пол, как очередная бредовая фантазия бродячего рапсода.
В должное время появляется и румяный мужчина с дорожной шляпой, который, оживленно расхаживая взад-вперед, с любопытством оглядывается по сторонам с видом радостного сродства с происходящими событиями, всей своей сущностью желая передать стремление быть душой общества и словно бы говоря: «Ну вот, ребята, теперь я лично знаком с каждым из вас, потому что мир прекрасен, и наше знакомство тоже прекрасно братья, о да, – и какие мы здесь все прекрасные и счастливые!»