Смех. Смеялась девушка, которая стригла Марецкого. Наверное, он сказал ей что-то смешное.
Распахнулась входная дверь, в комнату ворвались трое: короткие стрижки, лица злые, в руках – обрезки арматуры. Охранника свалили сразу – накинулись на него разъяренной сворой, нанося удары металлическими прутьями. Завизжала одна из девушек.
* * *
Телохранитель Китайгородцев: «Из кобуры… Предохранитель…»
– На пол! Все – на пол! Стреляю!
«Марецкий… Бледен… Трое… Растерянны…»
– Лежать!
«Ствол пистолета – в лоб ближайшему… Один пятится к двери… На мушку…»
– Лежать!
«Не лягут… Не верят… Пол… Деревянный… Без рикошета… Можно стрелять… Под ноги… Этаж первый… Можно…»
– Лежать!
«Выстрел… Упали… Одновременно…»
– Вызывайте милицию! Живо!
«По стеночке… К Марецкому…»
– Лежать! Поубиваю!
«За ворот рубахи… Не до сантиментов… За мной… Бледный он очень… У входа могут быть сообщники…»
– Где у вас запасной выход?
«Дверь ногой… Оказывается, была закрыта… Коридор… Что здесь?.. Комната… Женщина…»
– Здесь выход?
– Да!
«Напугана… Пистолет в моей руке… Пистолет не прятать… Дверь… Двор… Проходной… К своей машине нельзя… Она у входа… Там могут быть сообщники… Машина… Дверца… Марецкого в салон… Водитель испуган…»
– Все нормально, мужик! Вперёд! Ты на пистолет не смотри, у меня на него разрешение есть.
И уже Марецкому:
– Нормально! Всё хорошо!
Волосы у Марецкого мокрые. Не достригли его. Вид диковатый, конечно. В другом месте теперь марафет наведёт.
– Вам теперь нельзя здесь появляться, – сказал Китайгородцев. – Забудьте про этот салон навсегда.
Могут ведь мстить, попадёт под горячую руку.
* * *
Степан, несмотря на ранний час, был уже сильно поддатым. Его Костюков распознал сразу – по словесному описанию, данному ему Китайгородцевым, хотя рядом сидели ещё три пьяных мужика.
– Ты Степан? – на всякий случай уточнил Костюков.
– Ну, допустим, я, – не очень уверенно подтвердил тот.
Чтобы мысли собеседника потекли в правильном направлении, Костюков показал ему своё удостоверение. «Ксива» была самой обычной. Из неё следовало, что Костюков является сотрудником частного охранного предприятия «Барбакан». Но на фотографии он красовался в милицейской форме. Фото сохранилось с тех давних уже пор, когда он служил в органах. Ход запрещённый, но действовало обычно безотказно.
– Поговорим? – предложил Костюков тоном человека, никогда в своей жизни не знавшего отказа.