Но здесь не было взаправдашних солончаков, куда отправлялись настоящие чумаки. Ребята искали у кромки мелевшего в жару озера места, где проступала соляная корочка. С азартом добывали они крупинки соли, стараясь набрать побольше, а потом сдабривали ею куски ржаного хлеба и уминали за обе щеки!
* * *
После окончания начальной школы настал черед новых приключений. В селе было только одноклассное народное училище – земская школа, а в гимназию приходилось ездить в уездный город Лубны, несколько верст на поезде. Так железной дороги в жизни Лени стало еще больше…
Веселыми были эти короткие поездки! Шумя и пихая друг дружку, заскакивали ребята в вагон местного поезда и, не замолкая, доезжали до своей остановки. Только одна девочка обычно держалась особняком, спокойно, даже величаво проходила к своему месту и плавно садилась. И однажды Леня Мирачевский вдруг обратил внимание на давно знакомую Олю Гурко, а потом и по-настоящему ее увидел… А ведь они были соседями, да и отцы их работали вместе: Сергей Филимонович Гурко служил железнодорожным мастером на станции Солоницкой.
А может быть, началось все в тот день, когда всегда торопливый и шумный Ванька Шрамко толкнул Олю при посадке и она, оступившись, чуть было не слетела с высоких ступенек вагона. Леня сверху успел подхватить ее под руку:
– Держись! – и прикрикнул на товарища: – Иван, ты чего это?!
– Да я что, ничего я, нечаянно, – ответил тот и добавил в своей обычной манере: – Не упала – не пропала.
– Спасибо, – с достоинством поблагодарила Оля.
– И не испугалась?
Лицо ее осветилось тихой благодарной улыбкой. Красивой улыбкой…
Вероятно, с тех пор и стал Ленька к соседке приглядываться и незаметно для себя самого опекать.
Глава 3
Великая катастрофа
Мир рухнул в одночасье и неожиданно. Только никто на станции Солоницкая этого еще не подозревал. Кроме, пожалуй, Михаила Игнатьевича. Он сразу сказал, что если война затянется, то быть беде.
Поначалу казалось, что вступление необъятной Российской империи в войну никак не отразится на буднях небольшого украинского села. Но вот то в одной, то в другой хате стали провожать будущих ратников, а ребята пока еще с восторгом рассказывали приятелям, кого из их родственников забрали на фронт: появилось и новое слово – «мобилизация». Вскоре и станция, не имевшая стратегического значения, оказалась втянута в водоворот военного времени. В западном направлении шли поезда с военными, провизией, оружием, в восточном – с беженцами, ранеными, пленными. Эшелоны скапливались не только на главных узловых станциях, но и – постепенно – на таких маленьких, как Солоницкая.