Я попытался вскрыть себе вены из-за той девочки в тринадцать лет, и чтобы скрыть это от родителей, мне пришлось надеть багровый свитер, который сшила бабушка.
Мама с папой ничего даже не заметили.
– Как же ты выжил? – спрашивает бабка.
– Мне повезло. Просто повезло, – отвечаю я.
– Обычно в таких ситуациях везение – дело посредственное. Это, скорее, твоя предосторожность. И твой жуткий страх, что задуманное может и правда произойти. А в этом нет, на самом деле, ничего такого.
– Извините, а вы, собственно, кто? – спрашиваю я, не поворачивая головы.
– Мое имя Смерть. А тот, что сидит слева от тебя, это Одиночество. Мы сидим тут с тобой уже несколько недель, да вот только ты этого не помнишь.
Как?
От удивления я повернул голову. Рядом со мной сидел человек в темном плаще и с капюшоном. Лица было не видно, но я знал, что голос бабки принадлежал этому человеку.
Я обернулся в другую сторону: точно такой же плащ, точно такой же капюшон.
Я слез с барного стула и попятился.
– Вы сейчас разыгрываете меня да? Если это шутка, то она очень дерьмовая. Мне сейчас совсем не до шуток.
– Какие могут быть шутки, мой друг? – спрашивает голос, представившийся Одиночеством. – Среди нас нет шутников.
– Мне нужно домой, – говорю я. Я хочу сбежать отсюда и больше никогда сюда не возвращаться.
– Ты можешь уйти отсюда в любой час, – отвечает голос, представившийся смертью. – И вернуться тоже можешь в любое время. Мы всегда будем тут, будем тебя ждать.
Я отошел к самой дальней стенке от барной стойки.
– А что это все, собственно, значит?
И тут из-под барной стойки вылезает еще один силуэт.
– Ничего особенного, – говорит он. – Просто ты потихоньку сходишь с ума, наш друг.
– А ты еще кто? – спрашиваю я, указывая на него пальцем.
– Меня зовут Судьба, – он протирает стаканы тряпкой. – Виски не желаешь? Целую пинту за счет заведения.
Я аккуратно делаю шаг навстречу к ним.
– Какие-то вы херовые шутники, – говорю. – Давайте без этого. И снимите свои проклятые капюшоны, они напрягают меня.
– Нельзя, друг, – говорит Смерть. – Мы должны сохранить анонимность, чтобы в следующий раз ты также спокойно зашел в бар. Поверь, тебе так будет просто проще.
– Так, получается, я умер, да? Если тут собрались все, кто должен меня сопровождать по жизни.
– Не совсем, – говорит Одиночество. – Ты еще жив. Просто здесь тебе комфортнее, чем в остальном мире. И кстати, мы здесь не все.