Раздался голос Данте – обычно глубокий и громогласный, сейчас он был язвительным:
– Так где наша мачеха?
Миа вздрогнула, услышав это слово, и неприятные мурашки поползли по коже – не в первый раз ей доводилось слышать его, но отчего-то именно сегодня это ее разозлило. Она услышала его шаги, приближающиеся к гостиной.
– Ах вот вы где, – произнес он с порога, и в голосе его не прозвучало даже намека на вежливость.
Они не пожали друг другу руки, не обменялись приличествующим случаю поцелуем – Миа казалось, что она ощущает физически исходящее от Данте презрение. Отношения их всегда были непростыми, но в последние несколько недель все стало еще хуже. Всякий раз, когда он приходил в больницу навестить отца, Миа поспешно вставала и выходила из комнаты – Данте же демонстративно отступал от двери, точно не мог вынести даже малейшего прикосновения. С того момента, как Рафаэль рассказал сыну, кем ему приходится Миа, между ней и Данте словно выросла стена с железной дверью – и дверь эта была намертво закрыта. Они разговаривали только в моменты крайней необходимости и по максимуму соблюдая границы, но Миа была даже рада этому. В лучшие периоды Данте и то казался ей недоступным и пугающим, в худшие же он и вовсе был дьяволом во плоти.
Сегодня на нем был черный костюм и белая рубашка, чуть мятая, что было совсем на него не похоже. Безупречная стрижка, но чуть тронутые тенью щетины скулы, красные глаза – лишь некоторые мелочи выдавали, что он горюет. Однако даже сейчас он оставался чертовски красивым, хотя Миа ни за что не призналась бы в этом даже самой себе.
– Соболезную вашей утрате, – произнесла она, подивившись тому, каким неестественным и деревянным казался ее голос.
– Но втайне радуетесь удачному приобретению, – парировал Данте.
Миа не поддалась на провокацию, решив оставаться неизменно вежливой.
– Ваши комнаты ожидают вас.
– В этом нет необходимости. Мои брат и сестра остановятся у дяди, а я – в отеле.
– Что ж, если кто-то передумает…
– Очень в этом сомневаюсь.
С этими словами Данте покинул ее и направился к огромному шкафу – в центре комнаты стояли напитки, однако он, проигнорировав накрытый стол, вытащил хрустальный графин и налил себе бокал янтарной жидкости. Миа так и продолжала стоять, обхватив себя руками.
– Почему они не проходят к столу? – спросила она.