– Серьезно? Тогда не будем. – Маруся укусила пышку. На синий свитер посыпалась сахарная пудра. – Ну правда, Лукашик, поговорим, а? Что с тобой происходит?
– Мам, да не поймешь ты.
– Не пойму. А ты просто расскажи. – Маруся пересела на диванчик к Луке. – Помнишь, ты сказку любил про царя, у которого рога росли? Один цирюльник про это узнал, мучился-мучился, потом выкопал ямку и обо всем туда нашептал. – Она отхлебнула чаю. – Правда, из ямки тростник вырос и всем про царя надудел. Но не в том суть… Пусть я тоже буду такой ямкой, а, сын? А ты туда всё расскажешь.
– Про рога?
– Про всё.
Лука задумался:
– Мам, я пока не сформулировал.
Маруся хмыкнула и провела рукой по своей стриженной «под машинку» шевелюре.
– По-моему, ты тоже лекции смотришь. Как общаться с родителями, чтобы они выросли нормальными людьми. Угадала?
Лука усмехнулся и мотнул головой. Потом неожиданно спросил:
– Мам, а я симпатичный?
Маруся сдвинула брови.
– Как человек или только внешне?
– Внешне, как человек.
– Лукаш, если человек не знает, симпатичный он или нет, то он уже очень симпатичный. – Мама Луки нежно коснулась его щеки, а потом с притворным возмущением осмотрела пустые тарелки. – Непорядок! Ну что, повторим?
Ночью Луке приснился сон. Он видел свое горло, похожее на пещеру, и связки, толстые, словно швартовые канаты. Какой-то полосатый, похожий на Миху моряк наматывал их на кнехт и перекрикивал шквалистый ветер:
«В море теперь точно не унесет! Разве плохо?!»
«Плохо! Плохо!» – заметался и закричал Лука, не просыпаясь.
В детскую вбежал отец и разбудил его. Потом погладил его горячий лоб и включил ночник-глобус. Под сеткой меридианов засветились охристые материки и голубые океаны.
Утром Лука заметил под их фанерной экоелкой перевязанные лентами коробки и пакеты из крафтовой бумаги. Нетерпеливая Маруся укладывала рождественские подарки под елку заранее и всегда разрисовывала упаковку гуашью, клеила открытки и сочиняла смешные стихи.
За мирным завтраком Маруся спросила:
– Лукаш, ты сегодня не поздно? Я буду готовить утку с яблоками. По рецепту барона Мюнхгаузена.
Лохматый папа в пижаме с рождественскими оленями поинтересовался:
– Вишневыми косточками стрелять будем?
Лука рассмеялся, чтобы сделать отцу приятное.
– Нет уж, парни, давайте без стрельбы, – ответила мама. – Рождество же.