Фиолетовая стрелка под текстом указывала на расположенное рядом здание. Василий перевел глаза. Окно первого этажа закрывала фотография резинового, видимо, прохудившегося, сапога, на котором был нарисован большой вопросительный знак. Там, где под знаком стояла точка, фото прорвалось, и приникший к стеклу домовой увидел, как за дыркой энергично ходит вверх-вниз что-то розовое и пушистое. Василий уже почти нашел положение собственной головы, позволяющее рассмотреть, что это там мельтешит, но тут Ягушенция на друзей прикрикнула, и они заторопились.
Замок на воротах КБУ оказался сложнее, чем Василий рассчитывал. Но Бабу Ягу задержка даже обрадовала. «Ты пока тут ковыряешься, я в одно место сгоняю, – заявила она, перевязывая бант на блузе. – Сигизмунда возьму с собой. Негоже даме одной без кавалера шастать».
– Идите, – пожал Василий плечами и на секунду оторвался от замка, осматривая круто уходящую в гору пустынную улицу. – Только быстро.
Замок открылся с восьмой попытки. Василий вывел бульдозер, запер для порядка ворота и только поднял ногу, чтобы залезть в кабину, как сзади раздались чьи-то душераздирающие вопли. Голос был знакомым. Василий оглянулся. Подобрав юбку, вниз по улице неслась Яга. Подбежав к воротам, она метнулась через них с легкостью чемпиона мира по прыжкам в высоту, а приземлившись, показала Василию фигу, прибавив словами: «Накось выкуси!».
– Это вы мне? – удивился домовой.
– Да не тебе. Ему,– прошипела бабка и мотнула головой куда-то вдаль. – А ты чего стоишь? Погибели хочешь?
Василий не представлял, что так напугало Ягушенцию, но на всякий случай послушался совета. И едва перебрался во двор, как раздался громкий металлический лязг, и к ограде КБУ подскакало странное создание о трех ногах. Рассмотреть его как следует было трудно, потому что оно ни секунды не стояло на месте. Однако Василий готов был поклясться, что создание больше всего походило на взбесившуюся раскладушку, потерявшую где-то свой брезентовый верх. «Раскладушка» подпрыгивала, билась о решетку и злобно клацала двумя соседними ногами, будто то были не гнутые алюминиевые трубки, а смертоносные челюсти. Под ударами чудовища ограда трепетала как осиновый лист.