– Да, – отвечаю я. – А что, не похоже?
Он снова окидывает меня хмурым взглядом, а потом цедит:
– Я, конечно, не часто с пиарщиками общаюсь, но ты как-то на девочку по вызову больше похожа. Могла бы и поприличней одеться, знаешь ли, когда едешь на встречу с серьезным человеком.
На меня накатывает возмущение.
– А вы, собственно, кто такой? – спрашиваю я, скинув руку Вени и выкатив грудь колесом. – По какому праву, вы меня похитили?
– Похитил? – Глаза Кузнецова широко распахиваются. Он переводит взгляд на моих сопровождающих, смотрит с упреком. Его люди синхронно вжимают головы в плечи.
– Никого мы не похищали, – торопливо возражает Веня. – Привезли, как было обговорено. Доставили в лучшем виде.
– В лучшем виде? Мне даже переодеться не дали! – восклицаю я и невольно топаю ногой. – Я, между прочим, в пижаме.
– В пижаме? – Кузнецов опять начинает меня разглядывать, как какой-нибудь экспонат, ему вдруг становится очень весело. – То есть ты вот в этом спишь? Прикольно. А покрутись немного, я хочу посмотреть, как там сзади.
– Что?
Он делает рукой вращательное движение, нетерпеливо так:
– Покрутись.
Я прямо обалдеваю от такой наглости, скрещиваю руки на груди.
– Может, вам еще и сплясать тут?
– А ты можешь? – На его лице появляется довольно похотливое выражение. – Ну давай.
– Не собираюсь я вам плясать! – восклицаю я. – Вы совсем, что ли?
Он морщится:
– Ой, не надо, пожалуйста, так кричать. Терпеть не могу, когда женщины кричат. Не хочешь танцевать – не надо. Я вообще позвал тебя к себе не для танцев, а чтобы прояснить некоторые детали нашего сотрудничества.
– Ваши люди меня напугали, – бурчу я. – Они у вас как из леса. Даже не объяснили ничего толком: куда везут, зачем.
Кузнецов неторопливо делает глоток из стакана, который держит в руках, а потом, вместо того, чтобы извиниться, уточняет:
– А тебе передали аванс?
– Передали, – торопится встрять Веня.
Лицо Кузнецова тут же мрачнеет.
– Веня, я не тебя спрашиваю, а нашу гостью.
Веня поворачивается ко мне и смотрит с мольбой. Прямо как Хатико.
– Передали же, правда?
– Вроде что-то передавали, – припоминаю я. – Были какие-то деньги.
– Так чего ты истеришь тогда? – с торжествующим видом спрашивает Кузнецов. – Взяла деньги – будь добра их отрабатывать.
– В четыре утра?
Он ухмыляется.
– Мне кажется, я нормально доплатил за срочность.