Очередная наша стоянка мало чем отличалась от остальных: деревянный сруб без окон, каменный очаг в центре просторной комнаты, запас воды и продовольствия. И источник где-то рядом. К реке мы больше не выходили, но Глеб предупредил, завтра утром нас ждет переправа. Прежде, чем начнется подъем.
– Ты помнишь, что было с тобой до того, как ты оказалась в Заповеднике? – спросил Глеб, сжимая в руках кружку с кофе. Вечер был сырым и промозглым. Я куталась в колючую фуфайку, пряча лицо за высоким воротником.
Посмотрела на него с удивлением и медленно кивнула.
Цитадель невозможно забыть. Древние камни и океан, бушующий у подножия неприступных бастионов. Темные переходы и узкие галереи. Тренировочный плац и колкие замечания стража Лероя. Хихиканье младших пажей и пристальный, заинтересованный взгляд старших. Среди которых конечно же стоит и Ксандр. На первый взгляд хрупкая Исабель, мой ритор. И пожилой, надежный и по-домашнему уютный страж Лука. Я скучала по ним. Сидя на затерянной в густых лесах Заповедника стоянке, я скучала по той жизни, что осталась в Магистрате. Но не хотела возвращаться туда. Я боялась еще раз почувствовать ту боль. Боль предательства.
– Но на стоянку ты вышла не сразу… – тихий голос Глеба выдергивает меня из воспоминаний.
Нет, не сразу. Сначала был холод и страх. Страх, сковывающий горло. Не позволяющий сделать хотя бы шаг. Всепоглощающее отчаяние. И холод.
Я хочу рассказать ему все. Об этом страхе, о переходе. О заброшенном сейде, внутри которого я оказалась. Но не могу. Только киваю, соглашаясь. И мужчина задумчиво смотрит на меня. В очаге негромко потрескивают поленья, и я опускаю глаза на огонь, снова проваливаясь в воспоминания. Но теперь они уже не такие болезненные. И мне хочется поделиться ими с Глебом. Рассказать, как одиноко было в приюте. И как страшно по ночам в маленькой квартирке с окнами, выходящими на городскую стену.
– Ты живешь в городе? – спрашивает мужчина прямо.
Я жила в городе. Но больше туда не вернусь. Идти мне некуда.
Своих родителей я не помню. И никогда ничего не знала о них. Все мое детство связано со старым и сырым зданием приюта. Глухой городской стеной и гостевым днем, когда из ближайшей общины к нам приезжали старейшины и другие попечители. Они привозили фрукты. И молоко. А еще иногда они забирали с собой кого-нибудь из детей. А потом, когда в комнатах гасили свет, мы рассказывали друг другу страшилки про старейшин. Но в глубине души каждый из нас мечтал только о том, чтобы в следующий раз забрали именно его…