– Если хотите, понесу. – По всем законам жанра в этом месте по лицу захватчика должна была расплыться циничная ухмылка, но на этот раз мне примерещилось… смирение?
«Может это просто галлюцинация, а я уже давно в психушке?», – мелькнула спасительная мысль. По крайней мере это хоть что-то бы объясняло. Но вместо ответа нога провалилась в какую-то ямку и я заорала от боли. Ну, надо же! Если мне суждено за что-то споткнуться, или куда-то провалиться, сделано это обязательно будет левой ногой. Ну, а какой же еще? Ведь именно на ней я в детском спортивном прошлом вдрызг разорвала связки и несколько месяцев прыгала в гипсе, счастливо избегая нудной школьной действительности.
Витать в параллельных мирах, сидя дома в обнимку со стопками фантастики, было куда интересней. Связки срослись, гипс сняли, но с тех пор при всяком удобном и, особенно, неудобном случае вредная нога находила возможность виртуозно подвернуться на ровном месте, пронзая тело резкой болью. А уж тут – на пересеченной местности, как говорится, сам бог велел.
Однако произошедшее в следующий момент заставило меня заткнуться. Стальные руки старшего стиснули мои плечи, ноги оторвались от земли, и мне в лицо стремительно полетели кусты черники. Не знаю как, но в последнее мгновение здоровяк сумел притормозить наш полет и буквально положил меня на землю, навалившись сверху. Черт, килограммов сто… хотя нет, пожалуй, килограммов 70, от ста меня бы расплющило.
Это чего это он задумал?!, – вот ведь вредная женская сущность – тут о жизни впору думать, а она все о чести. Я, как могла, вывернула голову и поняла, что моей чести ни что не угрожает. А вот на счет жизни – вопрос. Судя по поведению двух других конвоиров. В один прыжок они закрыли нас спинами и принялись лихорадочно водить стволами по окрестным кустам. Обалдели даже мои мужики – перестали вырываться, злобно скрипя зубами, и замерли открыв рты.
– Вы что, нападения ждете? – полюбопытствовал Вадим. – Так чего мы тогда в чистом поле отсвечиваем? Может ближе к «зеленке» переместимся?
Вот так. Рационализм прежде всего! Меня всегда это в нем поражало. Такое впечатление, что мучавшие меня вопросы «кто это и что происходит» волновали его меньше всего. Вот появился конкретный реальный, на него, пожалуй, можно поискать ответ. А абстрактное «доколе?» или «что это было?» – это не из его арсенала. По-моему, ему даже все равно, в каком мире с ним это будет происходить.