– Без проблем, – легко ответил он. – Можем пойти сразу после ужина. Или вместо. Там присутствовать уже необязательно, и, поверь, дальше будет еще скучнее.
Жалко пропускать ужин, конечно. Но для меня это стало делом принципа.
– Идем, – решительно согласилась я. – Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.
* * *
Из дворца мы вышли, обмениваясь короткими репликами из серии «Как хорошо, что ты в порядке, и как приятно встретить тебя снова». Я очень старалась отвечать нейтрально, потому что чувствовала себя кипящим чайником с дребезжащей крышкой. Пар в виде негодования и обиды нет-нет да прорывался.
И спокойствие Эдриана бесило только сильнее. Серьезно, я так ждала встречи с ним, пусть и не думала, что она случится настолько скоро. Но все же. И представляла я ее совершенно иначе.
В экипаже я уставилась в окно, не в силах больше поддерживать странный спектакль. Эдриан, надо отдать ему должное, тоже замолчал. В таком молчании мы и доехали до храма, в котором в какой-то другой жизни провели то быстрое вечернее бракосочетание.
Эд, как и всегда, учтиво спрыгнул вниз и протянул руку, помогая мне выбраться.
– Благодарю, – холодно ответила я, принимая руку.
Кажется, красивый костюм делал свое дело. В нем я чувствовала себя важной персоной и могла вести себя соответственно. Все-таки любая одежда, когда надо, может послужить неплохой броней.
Ладонь из горячей мужской руки я вырвала быстро, уверенно подойдя к дверям храма.
– Лара, все хорошо? – нагнал меня Эд. – У тебя такой недовольный вид. Может, ты не хочешь разводиться?
– С чего бы вдруг? – удивилась я, изо всех сил потянув на себя тяжеленную, обитую листом железа дверь.
– Не знаю, – пока что муж помог мне с дверью, пропуская вперед, – просто предположил. Вдруг у тебя какие-то другие планы.
– Нет, мы договаривались, что брак – вынужденная и временная мера, – ответила я, чувствуя, как за спиной расправляются крылья. Не для полета, а эфемерные, растущие откуда-то изнутри и дающие силы. – И отвечать за сохранность кольца больше не придется.
Дальше обсуждать стало неудобно – стены храма разносили звуки и голоса, многократно отражая и усиливая.
Со служителем храма объясняться пришлось Эдриану, я же делала вид, что не при делах. Ровена страна патриархальная, вот мы и живем по ее законам: муж сказал разводимся – значит разводимся.