Примерно такой же перепад настроения случился у меня в тот раз. Уже во сне что‑то не понравилось в окружающем мире. Я даже попытался вновь нырнуть в благодатный мир сновидений, но действительность цепко ухватила меня за уши и вытянула на поверхность. Вокруг гудело. Даже не открывая глаз, можно было понять, что исходил этот звук не из васеньевской глотки. При всем моем уважении к его таланту, было очевидно: так храпеть он не может. Близкая артиллерийская канонада также исключалась (хотя и было похоже). Значит, оставалось одно – море. Я присел и откинул одеяло вместе с наброшенным на него полиэтиленом. Тысячи звуков осами вонзились в мои уши. Они безжалостно трепали, мяли, давили тоненькие пленочки барабанных перепонок.
Штормило изрядно, хотя сравнивать было не с чем, шторм‑то первый. Волны мелкие, но злые, как сорвавшиеся с цепи собаки, наскакивали на плот, бухали в борт, осыпая настил крупными тяжелыми брызгами. После каждого удара плот конвульсивно дергался, жалобно скрипели трубы во втулках, сильно ухало между баллонами. Салифанов стоял, упершись в настил широко расставленными ногами, и со страшным напряжением ворочал рулем. Рядом с ним, сжавшись в комок, укрывшись куском полиэтилена, сидела Войцева. Она тревожно вслушивалась в шторм и сильно вздрагивала каждый раз, когда набегала особенно звучная волна.
«Дождались!» – с тоской подумал я и потянулся к спасательному жилету. Потом долго всматривался в горизонт, но наблюдения ничего не прояснили. Море было неразличимо, только белые барашки неожиданно выскакивали из темноты, на секунду замирали перед прыжком, словно выискивая, куда бы сподручнее ударить, и, ощерившись гребнем, рушились на настил.
– Где мы? – задал я беспокоивший меня вопрос.
– На Аральском море, – честно ответил Сергей. Он снова взглянул на компас и, навалившись на румпель, попытался выровнять плот.
– Куда ты его вертишь? – раздраженно заорал Васеньев. – На маяки держи!
– Валера, я иду по курсу, и ты мне лучше не указывай. Не доводи до греха, – огрызнулся Сергей.
Похоже, все уже давно не спали, даже успели разругаться.
– О каком курсе ты говоришь? Вон же Полярка! – махнул Валера в сторону.
– Ты плохо изучал астрономию, – посочувствовал Салифанов. – С каких пор Полярная звезда стала светить на востоке?
– Ты разуй глаза! Вон ковш, вон Малая Медведица, – горячился Валера.