Он казался загадочным и всемогущим, по непонятным причинам снизошедший до неё, обыкновенного земного существа и она неосознанно стремилась навстречу этим флюидам, пребывая в состоянии эйфории после бесед с ним, наполняющих её радостью и любовью к Жизни.
Первопричина была в том, что, Помощник знал ответы на все вопросы – часто это были неожиданные нюансы: он видел причинно-следственные связи, скрытые за поворотом событийности.
Казалось, Он предвидел всё, что ждёт Вету на перекрёстках судьбы и, как мог, не вмешиваясь, готов был уберечь от подводных камней и течений – она понимала это на уровне подсознания и бесконечно ему доверяла, невзирая на сомнения Художника.
Художник тоже был готов на всё, в этом невидимом соперничестве за привязанность девушки, но она уже расставила для себя акценты в этом треугольнике – и не без помощи Мироздания.
Эта история началась запоздалой южной зимой.
На тот момент Художник уже виртуозно владел Образом, он демонстрировал друзьям и знакомым его удивительные свойства изменять вкус еды, напитков и сигарет, снимать различного рода локальные боли и прочие нехитрые фокусы. Например, с аквариумными рыбками и птичками, которых притягивало к Образу – как магнитом.
Природа не рассуждает, не полемизирует, не раздумывает, а бессознательно тянется к свету, солнцу и добру.
Прилюдно он умалчивал о возможном воздействии Образа на человека, на его подсознание и ментальность. Тайком, взахлёб открывал для себя всё новые и новые горизонты общения с Биорезонансной Технологией – так Образ именовал Помощник – и погружался в глубины непознанных миров.
Процесс вышел из-под контроля и обрушился на него лавиной страстей, казалось уснувших в его долговязом, небрежно-отрешённом облике эстетствующего мыслителя.
Бесстрастный, ироничный на гране снобизма, образ был сражён этой необузданной лавиной, омыт – умыт белым-белым снегом, очищен прозрачно-хрустальным льдом до появления нежной, ранимой душевной субстанции, являющей собой творческое начало.
Он бросил прибыльное оформительство и стал изводить краски на сюрреалистические фантазии – как заведённый, день и ночь – прерываясь лишь на короткий, беспокойный сон, в промежутках молниеносно истребляя запасы кофе и сигарет, сделанные ещё в Той, прошлой жизни, где он фигурировал как известный, преуспевающий Художник, воспевающий реалистические атрибуты своего времени.