Ваня неловко улыбается, когда дверь открывает до ужаса худой парень в наколках.
– Ты опять?
Опять?
– Привет, Сутулый. Комнату покажи. Очень девушке надо.
– Так вы втроем будете сегодня?
– Нет. Сутулый, просто покажи комнату, – бесится Ваня, а я начинаю напрягаться. И запах из квартиры доносится не самый приятный. Какой-то кислый, что ли.
– Вань, знаешь, наверное, я что-то другое поищу.
– Точно? Ну и отлично.
– Нет-нет, – берет меня за руку Кирилл, да еще так больно. – Покажи нам комнату, Сутулый.
– Точно? Ну ладно, – пожимает он плечами и поворачивается сутулой спиной. Я упираюсь пятками, но Кирилл упорно ведет меня внутрь. И я, войдя туда, уже начинаю понимать, куда попала. Такие места я видела только в кино, но кислый запах, смешанный с мочой, дает прекрасное понимание ситуации.
– Кирилл, хватит, я хочу уйти!
– Куда же? А комната! Ты ведь хотела быть такой самостоятельной, – Сутулый доводит нас до белой двери, а мимо проходит несколько весьма нескромных девушек с глазами воспаленными, как после долгого недосыпа. Обе еще и умудряются улыбаться Кириллу. Дверь открывается, а от одного красного цвета в глазах рябит. Красные покрывала, красные шторы, даже ковер, и тот коричнево-красный.
– Отличная комната, мы берём.
– Что?
Я не буду здесь!
– На час или два?
Я резко поворачиваюсь к Ване, а он вдруг разворачивается и убегает.
– Вот тебе и жених, прям герой!
Странно, но вокруг начинается паника, а кто-то кричит.
– Аврал! Прячься!
Мы с Кириллом переглядываемся, он подхватывает меня под задницу и несет к выходу, но поздно, дверь выламывает ОМОН. И мы с Кириллом оказываемся на полу с руками за спиной.
– Кирилл? – шепчу я, поворачивая голову, пока нам надевают наручники. Мне бы плакать, но почему-то смешно. Ну не посадят же нас, в конце концов.
– Лучше заткнись, иначе когда я доберусь до твоей задницы, она будет такой же красной, как та комната.
– Ты все только обещаешь.
С тех самых пор, как по юности мне помогали подняться, я ненавижу просить помощи. И мне есть кому позвонить, чтобы решить проблему, но я не стал этого делать.
Просто даю на лапу нечестным офицерам, которые очень хотели продержать нас в камере семьдесят два часа. И если я бы это стерпел, то вот ситуация с Леной была не самая приятная.
Она же была в этом притоне, так что вполне понятно, за кого ее приняли.