– Нашла, что искала?
От раздавшегося неожиданно вопроса я смешно подскочила на месте. Это был голос Алексея, хотя я видела лишь его черный силуэт в свете прожекторов на фоне дверного проема, ведущего на широкий балкон.
– Я ничего не брала!
Я подняла ладони вверх, показывая, что в них пусто, а Пешехонов усмехнулся.
– Что ты здесь делаешь?
Он подошел ко мне и легонько провел ладонью по моей щеке.
– А ты? – спросила я, неосознанно поддаваясь этой неожиданной ласке.
– Пойдем со мной, – сказал он и утянул меня на балкон.
Место было прекрасное. Если наклониться за высокие перила, было видно все, что происходит внизу. Отличный наблюдательный пункт.
Стало прохладно, я поежилась, и Алексей укрыл меня одеялом, которое взял со спинки своего стула. Оно все еще хранило тепло его тела. Я еще раз поежилась, но теперь уже от волнения, и он обнял меня поверх одеяла. И была в этом такая приятная нежность с его стороны, что шум, музыка и хохот внизу отошли на второй план и стали почти не слышны. Я бросила взгляд на столик. Там стояла наша бутылка коллекционного вина, уже откупоренная.
– Ну и как вино? – спросила я.
– Редкостная кислятина.
– Видимо, восемьдесят седьмой был неудачным годом для этих виноделен.
Алексей глухо засмеялся. Я извернулась в своем одеяле и посмотрела ему в глаза. Мы вдруг оба, словно очнувшись, услышали, как заиграла известная песня «Lady in Red[1]».
Одеяло скатилось с моих плеч, а Алексей уже уводил меня в медленном танце. Я уткнулась носом в его шею и вдыхала аромат, который попросту сводил меня с ума.
The lady in red
Is dancing with me[2]
– Жаль, что ты не в красном… – прошептал он. – Не соответствует контексту песни.
– Можно раздеть Катрину, – усмехнулась я, – правда, мне будет великовато.
– Я смотрю, ты надела кольцо, – заметил он, и я кивнула, продолжая обнимать его за шею.
– У меня есть для тебя сюрприз, – вдруг сказал он.
– С некоторых пор сюрпризы меня пугают, – ответила я и посмотрела ему прямо в глаза.
– Мой тебе понравится, – заверил он и неожиданно поцеловал меня.
Наверное, следовало оттолкнуть его, оскорбиться, но сейчас я никак не могла заставить себя сделать это. Ведь так сложно было оторваться от его горячих сладких губ. И пусть в глубине души что-то невнятное мне нашептывали последние угрызения совести, но блаженство, которое дарил его поцелуй, стало морем, в котором полностью утонула моя вина перед женихом.