Иногда у кабинета Игнатьева выстраивалась очередь из сотрудников компании, арендаторов и иных лиц. Они сами организовывали порядок и своё место в очереди, Лиля в этом процессе не участвовала. Назначать встречи с Игнатьевым было попросту не нужно. Все посетители либо ждали его возвращения, либо своей очереди, везунчики проходили в кабинет директора без остановки, из вежливости спросив разрешения, чтобы войти.
Некоторые из ожидавших откровенно флиртовали с Лилей. Такие люди меня бесили. Эти пожилые ухажёры, владельцы отвратительной растительности под носом и раздутым брюхом, не следили за собой последние лет двадцать. Они не достойны таких женщин, как Лиля, не достойны даже думать, что способны соблазнить её. Это оскорбление. Причём, оскорбление и в мой адрес тоже, как человека, который входит в личное пространство женщин очень осторожно и ненавязчиво. Свои недостатки нужно исправлять, насколько это представляется возможным. Особенно если эти недостатки выпирают наружу, готовые порвать пуговицы на рубашке, заправленной в джинсы.
Гузель была любимицей Игнатьева, поэтому вела себя с ним увереннее остальных. Её деятельность приносила компании самую большую статью доходов. Долгое время она одна занималась поиском арендаторов, проводила им презентации объектов, вела полный документооборот и решала возникавшие проблемы. При этом она обращалась к директору за советом или помощью только в крайних случаях. Гузель любила сама принимать решения, а Игнатьеву лишь отчитывалась в проделанной работе. Гораздо позже она в разговоре мне как-то сказала: «Он очень старый и весь больной. Не стоит тревожить его из-за мелочей». Возможно, она таким образом проявляла ответственность к работе, но мне казалось, что Гузель просто выслуживается перед стариком.
– Вадим, – Гузель поднялась в приёмную, – возьми листок, ручку и идём со мной.
Мы зашли к Игнатьеву. Сели в таком же порядке, что и на собеседовании. Сначала они поговорили о чём-то, без моего участия. Первое время мне было дико неловко находиться в том кабинете, я стеснялся говорить с Игнатьевым, испытывал небольшую панику, когда он мне задавал вопросы. Я боялся показаться бестолковым, глупым, непрофессиональным, никчёмным грузом, которому придётся ещё и платить деньги.
– Гузель прислала мне отчёт о твоей проделанной работе, – говорил Игнатьев уже со мной. – У тебя хороший темп. Будем ждать реакции. Нам нужно подумать, где бы ещё можно разместить объявления, чтобы весь город знал о наших предложениях. Тебе нужно изобрести что-нибудь.