– Здравствуйте, – сказал он, пожимая руку сидящему за столом врачу, – Что тут у нас?
Тот кивнул на монитор и протянул ему мои бумаги. Следующая минута показалась вечностью.
– Что ж, Денис Викторович, – сказал Николай Степанович, – не буду вас обнадеживать. Ситуация сложная, очень запущенный случай. Никаких прогнозов не могу дать. Сейчас переведем вас в мое отделение, дообследуем и будем решать.
Узкая полоска оставшегося времени таяла со скоростью закатного солнца, но я не сдамся. Мы ещё повоюем.
Солнце начинало припекать. Туман над черной водой реки рассеивался.
– Только не шуми, – шепотом сказал отец, – щука этого не любит – вмиг уйдет. Давай, как кошка, тихонечко, смотри под ноги…
Вот уже показалась поваленное ветром дерево. Огромный ствол перегородил реку чуть ли не до середины реки. Я прирос к этому поверженному гиганту в первый же день, когда гуляли всей семьёй по окрестностям. Мне нравилось сидеть на нём и представлять себя на паруснике скользящим по бескрайнему морю.
Вот я сижу на ступеньке возле штурвала и смотрю как над горизонтом плывут облака. За штурвалом конечно же отец – сильный и смелый. Мама тоже смелая, даже качки не боится, только ей не нравится что берега не видно.
Мы приехали сюда на неделю, погостить у друзей отца. Дядя Слава говорил, что здесь, под корягой, в глубокой промоине, живёт щука.
– Представляешь, Витька, – говорил он отцу, – четыре блесны там утопил, а про живцов и говорить не буду. Никак не могу выманить – хитрая зараза!
Я напросился с отцом, уж очень мне хотелось ещё раз посидеть на этом здоровом бревне, почувствовать его мерное покачивание под тугим потоком.
Тишина, лёгкое журчание водоворотов, солнечные зайчики щекочут глаза. Тихий всплеск – отец забросил свою хитрую удочку.
Он говорил, как она называется, но я позабыл, да и не интересно мне это.
Здесь ведь есть главное – Тишина. И я её очень люблю. В ней можно мечтать, представлять невозможное, быть героем и капитаном- сказка, а не жизнь.
– Мишка, – неожиданно крикнул отец, – беги скорее – один не вытяну!
В воде бултыхалась огромная рыбина. Не рыба, а гигантский, злой дракон.
Почему я схватил палку – не знаю, но колотил ею по голове это чудовище пока папа не остановил.
– Ну, всё, успокойся. Мы её победили. Сильно испугался?
Мне было стыдно, что я, такой взрослый, испугался какой-то рыбы. И я заплакал. Отец – герой: он победил в этой битве, а мне хватило храбрости только на удары палкой по воде. Я даже по щуке не попал, наверное.