– Это ужасно, – искренне отреагировала я на слова шерифа, – но не вижу связи между моим приездом и тем, что случилось с несчастной женщиной. Уверена, мне ничего не угрожает.
Берт Стоун с сомнением покачал головой, но больше ничего не сказал. Вместо этого он повернулся к двери и предложил следовать за ним.
– Я поеду впереди, а вы езжайте следом. Времени у меня не много, так что поторопимся. Сегодня у меня еще одно свидание намечается, и не скажу, что приятное.
Расспрашивать шерифа мне не пришлось. Уже на пороге управления мы замерли, наблюдая, как к зданию подъехал огромный черный автомобиль. Машина остановилась на стоянке, и из салона вышел мужчина. Подтянутый, широкий в плечах, он удивительным образом соответствовал своему мощному авто. Хорошо развитое тело было скрыто под серым деловым костюмом, а глаза закрывали непроницаемые солнцезащитные очки.
– Только этого не хватало, – достаточно тихо произнес шериф. Но я услышала его слова.
– Кто это? – задержавшись взглядом на незнакомце, спросила я.
– Федеральное Бюро Расследований прислало своего парня, – не скрывая раздражение этим фактом, ответил Берт Стоун.
ФБР не присылает своих людей для расследования обычных бытовых убийств. Это было мне известно, так как незадолго до поездки в Юджин я консультировала Бюро по делу об ритуальном убийстве. Так уж получилось, что институт, в котором я работала, сотрудничал с ФБР, и я неоднократно принимала участие в расследовании их дел, как эксперт.
Между тем, агент успел подняться на крыльцо, и остановился перед нами. Одним движением он снял солнцезащитные очки, и я оказалась под пристальным вниманием пары голубых глаз. Именно в этот момент мне показалось, что в легкие перестал поступать кислород. Цепкий сканирующий взгляд задержался вначале на моем лице, затем скользнул ниже, словно оценивая, и лишь после этого он обратил свое внимание на шерифа.
– Шериф Стоун, как я понимаю? – Низкий голос с легким южным акцентом прозвучал довольно сухо, но это ничуть не портило образ агента ФБР.
От него исходил особый мужской аромат, который оказался едва уловим, но был способен произвести неизгладимое впечатление. И я на мгновение потерялась в своих противоречивых ощущениях и мыслях. С интересом я рассматривала, стоявший передо мной, настоящий образчик мужественности. Искушенная в любовных делах Таниша, дала бы ему более точное определение – самец.