– Конечно, не забыла, но она тогда была не в себе, да и постарше она всё же, а Софе всего четыре года. Что дальше-то будет?
– Перестань фантазировать, девочке досталось. Никому такого не пожелаешь, оттает. А вот Саша вёл себя непозволительно. Драться с девочкой… Дома с ним поговорю.
Хозяева вернулись. Не сразу, но за столом наладилась дружеская беседа. Попивая вино и наслаждаясь едой, взрослые постепенно расслабились, зазвучал смех, замелькали улыбки. Леся, наевшись, попросилась в сад, а Саша уныло сидел за столом, ковыряясь вилкой в тарелке. Наташа, искоса наблюдая за сыном, не выдержала и спросила:
– Сынок, ты хорошо себя чувствуешь?
Тот поднял полный слёз взгляд на мать и, ничего не ответив, снова опустил голову. Родители мальчика озадаченно переглянулись. Для непоседы и задиры Сашеньки столь глубокие угрызения совести были несвойственны. Наташа встала и подошла к сыну.
– Саша, почему ты плачешь?
Опасливо покосившись на дверь, тот лишь шмыгнул носом, но ничего не ответил.
– Ты расстроился из-за Софы? – высказала она фантастическое предположение.
Мальчик упрямо молчал. Наташа не на шутку заволновалась.
– Да что с тобою?
Она попыталась взять сына на руки, но стоило ей к нему прикоснуться, как он болезненно охнул.
– Не трогай меня! Мне больно!
– Больно? – перепугалась она. – Где болит?
– У меня всё болит, – уже не скрывая слёз, прорыдал он.
– Господи, что, значит, «всё болит»? Покажи где?
Саша, болезненно морщась, показал рукой на свой бок.
– Дай-ка, посмотрю.
Наташа расстегнула его рубашонку и изумлённо застыла. На левом боку мальчика расплылся огромный, багровый синяк.
– Где тебя так угораздило? Откуда это? Ты упал?
– Да не падал я, – возразил он. – Не знаю, откуда он взялся. Сидел, ел, а потом так сильно заболело… Ой-ой-ой! – отреагировал он на попытку матери осмотреть больное место.
– Витя! – скомандовала Наташа. – Иди заводи машину, надо отвезти Сашу в травмпункт, сделать рентген. Вдруг рёбра сломаны.
Тот бросил недоеденный ростбиф, вскочил со стула и подбежал к ним. Увидев угрожающих размеров и цвета синяк, удивлённо воскликнул:
– Но где он мог так сильно удариться? Он же из комнаты не выходил.
– Я, кажется, догадываюсь, – кинула Наташа рассерженный взгляд на хозяйку вечера, – в этом доме, чтобы сломать рёбра, падать совсем необязательно.