– У площадки с сейфом несколько секретов: когда открывается врата резервуара на третьем этаже, то нубрийский механизм раскладывается в мостик. Он же не позволяет площадке раскачиваться. Эти врата располагаются напротив витража. Вот он, на южном фасаде, тянется во всю высоту стены. Так сделано не случайно. Если открыть вход в котел днем, то солнечный свет прорвется внутрь и обязательно вспыхнет реакция внутри колб, привязанных к тросам. Поднимающаяся пена выльется наружу, разъест сталь, и тросы обрвутся.
Виктор сделал паузу, чтобы все поняли, к чему это приведет.
– Значит, днем вскрывать двери нельзя… Кстати, а что с ними? – подал голос Гаврила.
– Снаружи листы самонаклепывающейся бриатской стали, затем плита из вэдского булата. Противосъемные статичные штыри и активные тяги, приводящиеся в действие механизмом замков, не позволяют их снять с петель. Если же кто-то все-таки захочет просверлить защиту, или явится с тараном, то внутри есть стеклянные фляги с кислотой. Да, да, вы же понимаете, кого мы собираемся грабить, верно? У них сколько угодно кислоты. Так вот, едкий раствор растворяет проволоку, она обрывается, и в караульных помещениях звенят колокола. Помните, я говорил о каналах? Мы никогда не узнаем, где они идут внутри стен. Простучать не получится. Кладка слишком толстая.
– А замки?
– Здесь ситуация не лучше. У врат четыре независимых замка. Ключи на ответственном хранении у старших дав. Мы бы обчистили их дома или ущипнули где-нибудь в темном переулке, но весь фокус в том, что ключей восемь. Четыре их них поддельные и никто не знает, какие именно открывают замки. Архидава забирает их у подчиненных, если собирается вскрыть резервуар. Мы просто не успеем собрать весь комплект, если устроим массовое похищение, прежде чем будет поднята тревога. Конечно, мы можем попытаться сделать дубликаты, проникая в дома каждой из старших дав, но есть риск не успеть до зимы.
Виктор оперся обеими руками о стол, и суставы его рук в перчатках тихо скрипнули.
– У входа дежурят два охранника с ружьями. Им не обязательно всаживать в нас дробью. Достаточно подать сигнал.
– Что будет, если нас поймают?
Иван заметно нервничал. Как самый молодой в группе, он сомневался в благополучном исходе дела. Каждый раз, когда вскрывалась новая деталь, усложняющая обстановку, он вплотную приближался к береговой черте разума, за обрывом которой начиналось бурлящее море паники. Его старший коллега вытянул из-за пазухи пузырек с сильным успокоительным, какое периодически принимал сам.