Сперва ничего не происходило, и в избушке слышался лишь гнусавый напев колдуньи, затем, сквозь звук ее голоса стал пробиваться странный, вибрирующий шум, а поверхность зеркала подернулась рябью, и поплыла волнами.
Заклинания ведьмы стали громче, в избушке, невесть откуда поднялся сильный ветер, а стекло зеркала превратилось в подобие ртути. Внезапно, прямо в центре зеркала, появилось светлое пятно: оно увеличивалось в размерах, дрожало и вытягивалось вглубь избушки.
Ведьма, видя такое, стала медленно отступать от зеркала, когда внезапно раздался треск, словно рвали материю, и на месте ртутообразного стекла образовалось нечто, вроде круглого экрана, сквозь мутную пелену которого, неясно высветились контуры кустов и зданий-высоток, внутри какого-то пустыря.
Людмила Алексеевна, вовсе не ожидавшая от своих заклинаний такого результата, пораженно смотрела прямо в проход, образовавшийся на месте зеркала. Из-за разницы давлений, воздух дул прямо из «экрана», неся с собой запах чего-то горелого и протухшего. Но, вот в проходе замелькали тени, послышались странные крики и грохот далеких выстрелов. Вот, одна из теней, черная и уродливая, остановилась там, за кустами; было видно, как она втягивает воздух носом, и медленно поворачивается прямиком к порталу.
Людмила Алексеевна, настороженно глядя на неведомое существо, стала потихоньку, спиной, отходить от зеркала. Внезапно, тень одним прыжком приблизилась к порталу, и стало видно, что это мертвец: жесткие, полуосыпавшиеся волосы ниспадали на полусгнившую кожу, закрывая белесые глаза без зрачков. Руки существа с длинными, обломанными ногтями, постоянно шарили вокруг; сквозь истлевшую рубашку и джинсы виднелись желтые кости, ну и запах вокруг себя, оживший труп источал соответствующий.
Но, вот, ноздри существа хищно раздулись, а глаза уставились прямо на старую ведьму по ту сторону портала. Та взвизгнула, и одним прыжком назад, оказалась позади мелового круга. Зомби, услышав визг, на мгновение напрягся и, одним быстрым движением, очутился уже по эту сторону зеркала, в избе. Плотоядно оскалив гнилые зубы, существо растопырило руки, и стало медленно, не спеша, подбираться к добыче. Хныча и поскуливая, Людмила Алексеевна пятилась задом, пока, наконец, не уперлась в полуразвалившуюся печь.