«Не прячься от меня…»
Он подхватил ее под подбородок, приподнимая ее лицо до уровня своего. Заглянул в глаза.
– Ты не веришь мне, правда?
– Мэтт, они тебе в рот смотрят, особенно Коллинз. Это Коллинз сбросил Сару в бассейн, и если бы ты хоть однажды сказал ему… сказал, чтобы они не задирали моих друзей, чтобы не делали того, что они делают… Но тебе плевать.
– Мне не плевать, Рози.
– Как зовут этого парня?
Она кивнула в сторону очкарика. Мэтт покосился на него и закусил губу, вздыхая.
Коллинз – кусок дерьма, но Мэтт за него не отвечает. Он не может контролировать все вокруг, он подросток, он сам еще нуждается в контроле.
– Рози, прошу, давай не сегодня?
– Его зовут Эрик, – наверное, если бы люди могли умирать от направленного в их сторону осуждения, то Мэтт уже валялся бы у ног этого… Эрика, выхаркивая собственные кишки. А тот бы, вероятно, подленько хихикал, пиная его в довесок.
– В любой другой день… Но не сегодня, пожалуйста, Рози…
Не сегодня. Только не сегодня…
Не уходи.
И снова этот осуждающий взгляд самых любимых на свете глаз…
Она ушла, покачав головой, как будто жалела, что вообще когда-то с ним познакомилась. Мэттью сжал кулаки. Это будет самое чудовищное полнолуние в его жизни.
Сейчас
Когда они въезжают в Кломонд, фонари отбрасывают бледные рыжеватые тени на слегка присыпанный снегом асфальт. Серое небо за счет плотно прилипших друг к другу туч кажется почти черным, отчего создается ощущение, что сейчас не сумерки, а как минимум середина ночи.
Филип пытается говорить с ним.
Он уверенно ведет машину, болтает о маме, отце, о своей работе в клинике, показывает рукой направо, а потом налево, рассказывая о том, как сильно изменился город, но Мэтт не верит ни единому его слову, потому что все, что есть в его голосе – чужое. Он чужой, и винить его в этом глупо, потому что они не виделись восемь лет, так что… Он хотя бы старается.
Восемь лет. И его старший брат Филип окончил университет, интернатуру и стал врачом. Восемь лет, а у младшей сестренки Эстер уже есть парень, хотя, когда они виделись в последний раз, она водила велосипед с корзинкой на руле и второстепенными колесами. Восемь лет, за которые изменился Мэтт, изменился Филип, изменился когда-то родной и любимый Кломонд. От этого не тоскливо и не погано – так случается. Но он больше не может представить себя, спокойно кивающим мистеру Флинту, когда он приносит почту, или перепрыгивающим через невысокий забор Мэйсонов, чтобы позвать Джордана поиграть в футбол. Хотя бы потому, что Джордан уже давно живет в другом конце города и работает помощником шерифа. И вряд ли они все еще считаются друзьями, ведь Мэтт не уверен, что узнает его при встрече.