Соколов указывает пальцем на притолку, – Сергей Петрович, лучше взгляни сам.
Залезаю на стул и смотрю на стену, туда, куда только-что указал Вадим. Замечаю под потолком неясный рисунок, размером со старый советский пятак. При таких размерах, да при таком освещении мне трудно что-либо разглядеть, но Вадим уже рядом, протягивает мне лупу, беру в руку ее, а следом фонарь.
Картинка под потолком мне не понятна, и главный вопрос – как она могла сюда попасть? Напоминает церковный символ, которые наклеивают при освящении квартиры, вот только передо мной нечто чуждое… совсем не оно. Поднимаю лупу и смотрю сквозь увеличение, изображение на глазах начинает оживать: идеальный круг, а внутри треугольник, острый угол указывает вниз, по сторонам какие-то символы, но букв уже не могу разобрать. Алфавит незнакомый, напоминает греческий – быть может и он, в этом я не мастак, но что-то в символе кажется противоестественным, настолько отталкивающим, что я сдаюсь и отвожу взгляд.
Слезаю со стула в тяжелом молчании – удивительно, но этот символ произвел на меня гнетущее впечатление, даже сильнее, чем запись смерти, которую я только-что лицезрел. Тру глаза после той мерзости и чувствую, как в зрачках появляется неприятная резь.
– Не три, Сереж, сейчас станет легче, – участливо советует мне Вадим. Он, то на Вы меня, то по имени-отчеству, а то и на Ты – его не поймешь.
– Два вопроса к тебе, Вадим Леонидович, – я не выдержал и тру глаза, – что это было, – указываю макушкой на оштукатуренную стену, – и зачем это художество мне показал?
– Как зачем? – Соколов смутился не столько от моего вопроса, заданного грубо и бестактно, сколько от того, что попал в объектив Дашкиных очков. – Считаю, что этот символ имеет непосредственное отношение к нашему делу, – заканчивает он неуверенно, но громко.
И он, конечно же прав, в нашей работе случайностей быть не должно. Любую мелочь надлежит проверить, а этот символ… не знаю, как его называть, но не думаю, что кто-то в здравом уме и твердой памяти будет свою стену подобными письменами украшать.
– Хорошо, – хлопаю по плечу растерявшегося Вадима, зря нагрубил, он все правильно сделал, – но сам понимаешь – кто проявил инициативу, тот и дальнейшее выясняет, – прозвучало не очень, да и Дашин смех был явно лишним, но Соколов не смутился, он такие дела любит, все, от чего тянет мистикой – медом не корми, дай в таких расследованиях поучаствовать. – Сфотографировал? – уточняю я.