Мира немедленно вошла в воду по щиколотки, закинула руки за голову и с наслаждением потянулась.
– Хорошо-то как! Вода теплющая! Как парное молоко! Надо срочно искупаться… она вернулась к бревну, порывшись в сумочке достала из нее заколку, и стала сосредоточенно собирать волосы в пучок на затылке.
– Подожди! – остановил я ее, – по такому случаю коньячку?
– Давай, – с готовностью согласилась девушка.
– Не зря я стаканчики захватил! А то бы пришлось армянский коньяк, десятилетней выдержки, прямо из горлышка булькать… – я с наслаждением свернул щелкнувшую золотистую крышечку и разлил в стаканчики драгоценную жидкость. Рассупонил шоколадку и положил ее на расстеленный, между нами, своеобразной скатертью, пластиковый пакет. Мы беззвучно чокнулись, и выпили коньяк, под громогласный стрекот цикад.
– За что пили-то? – усмехнулся я. – За наше случайное знакомство, что ли?
– Ага! – кивнула Мира куснув шоколадку. – Какая разница?.. Ты пойдешь купаться? – она поставила пустой стаканчик на бревно, сняла с запястья блеснувшие в лунном свете часики, сунула их в сумочку и быстро стянула юбку через голову, оставшись в тонюсеньких трусиках-стрингах, – Учти, я без купальника… Быстренько отвернулся! И не поворачивайся, пока не скажу!
Я послушно пересел на бревне к ней спиной. Услышал шуршание одежды, затем удаляющийся плеск воды.
– Можно, – крикнула Мира, уже издали.
Я обернулся. Через водную гладь тянулась лунная дорожка, Мира удалялась от берега, словно точно по ней. Зайдя по пояс, девушка с визгом присела, потом прыгнула вперед и поплыла, прямо по лунному свету. Видно, было только голову и мелькающие руки.
– Эгей! Никитосик, – крикнула она, – плыви сюда! Здесь хорошо! Вода прелесть!
– Я тебя здесь подожду… Ладно?
– Как хоче-е-ешь…
Я встал с бревна и прошелся взад-вперед. Нечищеный берег покрывали какие-то веточки, камешки, просто бесформенные кусочки дерева. На бревне примостилась сумочка Миры, рядом, аккуратно свернутые, лежали ее вещи: юбочка и топик, стояли босоножки. Задумчиво разглядывая ее одежду, я вдруг поймал себя на том, что снова не могу осознать происходящее, понять поведение девушки. Не поведение, а просто удивительная доверчивость… трогательная даже какая-то! А ну был бы я каким-нибудь маньяком? Или просто придурком? На такую девчонку соблазниться не мудрено. Я открыл коньяк и хлебнул прямо из горлышка. Хорошо хлебнул, благородный напиток обжег горло и скатился в желудок. Не стал закусывать, прислушиваясь к ощущениям. Странно… как-то странно – сейчас, когда Миры не было рядом, я испытывал жгучее желание. От мысли, что она в паре десятков метров от меня, полностью обнаженная, что мы тут вдвоем на всем ночном пляже, у меня сладко ныло внутри. Но, как раз тогда, когда, она действительно стояла рядом, я почему-то никаких таких желаний не испытывал… то есть чувствовал, конечно, влечение, но оно было каким-то, как бы это сказать… умиротворенно-платоническим. Она в этот момент была для меня как любимая, но давно знакомая женщина.