– Что ты делаешь?
Обернувшись, вижу стоящую в дверях маму. Ей около шестидесяти, но выглядит она на сорок пять, потому что у нее превосходный стилист и она старается не бывать на солнце. А еще она начала делать контурную пластику, хотя всегда соблюдает меру в инъекциях. То, что она прислонилась к дверному косяку, означает, что она выпила как минимум один бокал. Эта женщина умеет пить, но в ее теле заметна расслабленность, которая обычно появляется после одного-двух бокалов алкоголя.
– Да так, ничего… В гости пришла, – говорю я.
– А я-то думала, ты пришла в гости к тем членам семьи, которые еще здесь, – отвечает мама.
– Бабушка сказала, ты занята.
– Могла бы хоть поздороваться, – ворчит она.
Она заходит в комнату и раскрывает руки, чтобы обнять меня. На ней кашемировая шаль и платье от Живанши, и ткань абсурдно мягкая, настолько, что мне хочется положить голову ей на плечо и замереть. Рассказать ей все тайны, которые я храню. Рассказать ей все, от чего ее оберегаю. Но я этого не делаю. Потому что это будет очередная победа в ее копилке. Мы годами соревнуемся, чтобы посмотреть, кто из нас в ком меньше нуждается.
– Я не знала, станешь ли ты вообще со мной разговаривать, – говорю я, когда она отпускает меня.
– Не говори глупостей… – Мама берет меня за руку и уводит из комнаты Мэгги.
Как будто я просто выдумала произошедший между нами раскол.
– Глупостей, – повторяю я, словно не уверена, что означает это слово.
– Разве я виновата, что меня все это так расстроило? – спрашивает она. – Эрик для меня как сын.
– Ну, тогда тебе, наверное, следовало сегодня пригласить его вместо меня, – отвечаю я.
Она игнорирует мои слова.
– Ты с ним общаешься?
Мы спускаемся по великолепной парадной лестнице. Мы с Мэгги воображали, что это подвесной мост, ведущий в наш выдуманный замок наверху.
– Он звонил несколько дней назад.
– Вы хоть немного отношения выяснили?
– Он оставил голосовое сообщение. Я пока с ним не говорила.
– Ты ему не перезвонила?
Между мамиными бровями появляются морщинки, насколько это позволяет ботокс. Больше всего меня раздражает, что, не имея никакой дополнительной информации, моя мать правильно угадала, что в разводе виновата именно я. А еще она обманывает себя, веря, что все это можно исправить, если просто поговорить по душам.
– Я была немного занята на неделе, – отвечаю я. – Теперь, когда мы получили награду АПА, мы начинаем планировать второй сезон.