Вжух! – и его голову разнесло на куски. Блять! Со стороны ТЭЦ заработали пулеметы. В шоке я присел, вытирая защитные очки от кровищи. Пацанов, застигнутых врасплох посреди улицы, терзали разрывные пули. Кажется, никто не добежал до спасительных укрытий. Вокруг свистели рикошеты. Неожиданно кто-то схватил меня за ноги и втащил в подъезд. Это были мои друзья.
– Всех положили фрицы! – вздохнул Егорыч, осторожно выглянув наружу. Вражеская пуля тут же оторвала ему крыло шапки-ушанки.
– Не высовывайся, они нас видят! – простонал Валера.
Дьявольская догадка пронзила мой блистательный ум. Нас же заманили, как ягнят на бойню! Походу, командование и этот сраный Игорь работают на америкосов… вот сучары, блять! Я выхватил револьвер и до боли сжал рукоять. Валера с тревогой уставился на меня. Подавив ярость, я убрал оружие. Нужно выбираться отсюда. А с предателями разберемся позже.
– За мной! – Я вихрем понесся вверх по лестнице.
– Мы куда, на крышу? – спросил Валера?
– Нет. Опасно. Снайпер работает. Через хату какую-нибудь и на ту сторону дома!
Тут открылась одна из дверей, и на площадку вывалилась бабка. Хотя, может и не бабка… но рубеж бальзаковского возраста она оставила далеко позади.
– Госспади! Солдатики! А я-то думала, что за водопроводчики в два час ночи…
– Не серчай, красавица, – вклинился Егорыч. – Помоги лучше схорониться нам.
– Ну, входите, коль не шутите, – на бабенцию подействовала грубая лесть деда. – У-у-у, снега натрясли окаянные, сейчас затру…
Я метнулся через квартиру к окнам, едва не наступив на двух котяр. Еще несколько с мявом бросились врассыпную. Ну и вонища тут, блин! Хотелось смахнуть на пол всю хренотень с подоконника, но из уважения к сединам делать этого, конечно, не стал. Короче, начал аккуратно убирать на пол горшки с фикусами. Натерпелась, наверно, бабка от оккупантов.
– Валерыч, помоги.
– Вы что творите, ироды?! – завопила жертва оккупации. – А ну, разувайтеся! Весь ковер мне истоптали!
– А ты, любезная, не голоси, – елейным голосом произнес Егорыч. – Мы в оконце сейчас сквозанем, и только нас и видали. Даю благородное слово старого солдата. На-ка вот отведай лакомства лесного!
С этими словами дед вытащил из-под тулупа кусок копченого, судя по запаху окорока. Только сейчас я понял, насколько голоден. Чертов старый ловелас!