История знает лишь один случай, когда обученных зебр хоть в каком-то количестве пробовали использовать для практической цели. За несколько лет до Первой мировой в немецких колониях Черного континента была предпринята попытка перевести на полосатую тягу хотя бы «запасной состав» кавалерии: чтобы основной состав, предназначенный непосредственно для военных действий, можно было щедрее снабжать лошадьми традиционных скаковых пород. Но чистокровные зебры, как всегда, оказались малопригодным материалом, а технологию зеброидизации немецкие селекционеры не освоили – хотя вот им-то она бы весьма пригодилась…
Короче говоря, домашнее животное из зебры можно получить лишь через многие сотни поколений. А вот зеброиды, все-таки унаследовавшие половину «домашних» генов, в этом смысле подавали большие надежды. И даже частично их оправдывали. Управляться с ними мог все же далеко не каждый, особенно в верховом варианте – но порядок опасности скорее соответствовал «норовистой лошади», а не «дикому зверю». К тому же для подседельной езды имевшиеся в наличии зеброиды и не предназначались: все они были потомками жеребцов зебры Чапмана (некрупная разновидность) и водовозных кобыл среднего качества, так что получался в итоге «конек-горбунок». А вот как упряжная, тягловая сила они действительно стоили многого, даже если подвиг Фрегата несколько приукрашен. Да и для «юзера» упряжной вариант был не столь опасен.
Во время июньского наступательного прохода врангелевской армии через Асканию генерал Туркул на зеброидов внимания не обратил. Но был еще и октябрьский вояж, в обратном направлении. О нем никому из белогвардейских мемуаристов вспоминать не захотелось, так что приходится ориентироваться на воспоминания асканийцев.
Справедливости ради скажем, что Дроздовская дивизия в октябре заповедник Аскания-Нова миновала. Тех же, кто не миновал, ветераны заповедника описывали по-разному – но вроде бы получается, что речь идет об одном из казачьих подразделений, осколке Отдельной донской бригады генерал-майора Морозова.
К тому времени в Аскании оставалось шестнадцать зеброидов. Все они были приучены к упряжи, многие и к седлу – однако требовали при этом особого обращения. Морозовцы (если это были они) сперва положили на них глаз, но вскоре поняли, что казаку садиться верхом на такое вот маленькое, неказистое, сильное, выносливое и свирепое недоразумение, во-первых, стыдно, а во-вторых, все-таки страшно. Иное дело – тягловой транспорт. А при морозовском отряде как раз имелись два тяжелых орудия, которые их конные запряжки едва влекли по осеннему бездорожью, после же двухдневных дождей, заставших казаков в Аскании, и вовсе тянуть не смогли.