Последние несколько футов Шарп преодолел одним прыжком. Упав при приземлении, он сразу вскочил и обежал наваленную у стены домика навозную кучу. Возле одной из лачуг стояла лошадь, привязанная к вбитому в землю стальному штырю. Дверь лачуги распахнулась, на пороге появился французский солдат – в рубашке, сером кителе и без штанов. Увидев Шарпа, он вскинул мушкет, но, заметив за его спиной других англичан, бросил оружие и поднял руки. Подбегая к двери, Шарп выхватил палаш, оттолкнул француза и ворвался в лачугу с голыми каменными стенами, деревянными балками и крышей из камней и дерна. Внутри было темно, но Шарп разглядел голую девочку, ползущую по земляному полу в угол. На ногах у нее темнела кровь. Второй француз, в спущенных ниже колен кавалерийских штанах, попытался встать и вытащить из ножен палаш, но Шарп ударил его ногой в пах. Ударил так, что насильник вскрикнул и, задохнувшись от боли, упал на залитый кровью пол, подтянул к животу колени и жалобно заскулил. На утоптанной земле лежали еще двое мужчин, но, повернувшись к ним, Шарп понял, что это местные и оба мертвы. Им перерезали горло.
В долине продолжалась нестройная стрельба. Шарп вернулся к двери, где, заложив руки за голову, сидел на корточках бесштанный французский пехотинец.
– Пэт!
– Удерживаем ублюдков, сэр, – отозвался сержант, предвидя вопрос командира.
Стрелки расположились за лачугами, откуда и вели беглый огонь. Из винтовочных дул вырывался густой, пахнущий тухлыми яйцами белый дым. Французы не оставались в долгу, и мушкетные круглые пули щелкали по каменным стенам. Шарп кинулся обратно в дом, собрал оружие французов и выбросил за дверь.
– Перкинс!
Стрелок Перкинс подбежал к двери. В роте он был младшим или по крайней мере считался таковым. Ни дня, ни даже года своего рождения Перкинс не знал, но бритвой еще не пользовался.
– Сэр?
– Если кто-нибудь из этих гадов шевельнется, прикончи.
Пускай Перкинс и выглядел юным, но выражение его худощавого лица напугало француза, и тот умоляюще протянул руку.
– Я за ними присмотрю, сэр, – пообещал стрелок, надевая на ствол штык с латунной рукоятью.
Собрав разбросанную по полу испачканную одежду, Шарп протянул ее забившейся в угол девушке. Бледная, испуганная, едва ли не ребенок, она тихо плакала.
– Сволочи! – бросил Шарп пленникам и выбежал из лачуги.