– Было дело. Спецрепортаж. Исчерпывающий анализ успеха. «Дейли планет» делает серию ежемесячных репортажей обо всяких важных шишках: магнатах, поп-звездах и так далее. Препарируем их под микроскопом, а потом всем рассказываем, как они ухитрились дойти до жизни такой.
– Ты там с девицей, что ли? – спросил я.
Повисла короткая пауза, потом я услышал сдавленное девичье хихиканье.
– Иди ты в Сибирь со своей интуицией! – сказал Бобби. – С чего ты так решил?
– Даже и не знаю, от зависти, наверно.
На самом деле я просто хотел узнать, один он или нет, причем так, чтобы не было понятно, что это важно.
– Ты в Кемптоне завтра будешь?
– Наверно, да.
– Слушай, привези мне этот номер, а? С меня бутылка на твой выбор.
– Ладно-ладно. Будет тебе этот номер.
И без долгих церемоний бросил трубку. Остаток вечера я провел, листая отчеты с гладких скачек прошлых лет и прослеживая карьеры Бетесды, Глинера, Зингалу и Три-Нитро, но так ничего толком и не откопал.
В последнее время я завел привычку по четвергам обедать со своим тестем. Точнее, со своим бывшим тестем – адмиралом в отставке Чарлзом Роландом, отцом самого серьезного промаха в моей жизни. Его дочери Дженни я отдал всю преданность, на какую был способен, но в конце концов она потребовала невозможного: чтобы я бросил участвовать в скачках. Мы прожили вместе пять лет: два года в любви и согласии, два в раздоре и год на ножах. Теперь от всего этого оставались лишь зудящие полузажившие раны. Да вот еще дружба с ее отцом: она досталась мне нелегко, и теперь я ценил ее как единственное сокровище, спасенное в катастрофе.
Обычно мы встречались в полдень в баре на втором этаже отеля «Кэвендиш». Теперь перед нами на аккуратных соломенных салфеточках стояли у него – розовый джин, у меня – разбавленный виски, и мисочка с орешками.
– Дженни на выходных будет в Эйнсфорде, – сказал он.
Эйнсфорд – его дом в Оксфордшире. В Лондоне по четвергам у него была работа. Перемещался между ними он на «роллс-ройсе».
– Я буду рад, если и ты приедешь, – сказал он.
Я смотрел на тонкое, аристократическое лицо, слушал ненавязчивый, с ленцой голос. Тонкий, обаятельный джентльмен, который при необходимости прошьет тебя навылет, как лазер. Человек, в чью порядочность я поверил бы даже у адских врат и от которого не приходилось ждать пощады.