Белые одежды. Не хлебом единым - страница 41

Шрифт
Интервал


– Давайте врачевать вместе. Я покажу вам наши поля.

– Давайте, – сказал Федор Иванович ленивым голосом.

Она взглянула на него удивленно.

– Может, подождем Ивана Ильича? – спросил он.

– Иван Ильич уже ушел. – Она еще холодней посмотрела на него сбоку, начиная розоветь.

– Тогда пойдемте. – Он решительно поднялся.

И они долго шли молча куда-то, вдоль какой-то канавы. Лицо Елены Владимировны постепенно заливала лихорадочная пунцовость.

– Слушайте, – сказала она, решившись и отойдя от него вбок шага на два. – Вы сегодня не похожи на себя, на вчерашнего. Вонлярлярский сказал бы, что у вас пропала коммуникабельность. Давайте как пассажиры дальнего поезда, как случайные пассажиры, попутчики… Вы не знаете меня, я вас. Вы ведь уедете.

– А отвечать кто будет за разговор? Тот, кто задает вопросы?

– Да… Вы уедете – и разговора не было!

– Ну, пожалуйста. Задавайте вопросы.

– Где ваша коммуникабельность?

– Я катапультировался.

– Что это означает? – Все так же лихорадочно, но весело она посмотрела на него.

– Нажимаю на кнопку – и меня выстреливает. Потом раскрывается парашют, и я мягко приземляюсь в другом мире, где и слыхом не слыхали о каких-то моих… неполадках на борту.

– А самолет?

– А самолет летит дальше.

– И разбивается?

– Мне с земли не видно. А потом, там еще есть первый пилот. А я и не летчик. Дилетант без диплома.

– А если первого пилота нет? Самолет ведь может разбиться. Дилетанту без диплома и поднимать его в воздух нельзя было. Это государственная собственность.

– А я и не поднимал. Как я в самолете оказался – сам не знаю. Вижу, экипаж укомплектован. Перегрузка. Вот и нажал поскорей… Что – я не прав?

– А кто вам сказал про экипаж? – с раздражением спросила Елена Владимировна.

– Вчера одному товарищу… диспетчеру… показалось, что я проявляю дилетантский интерес к авиации…

– Ах вот!.. Теперь все ясно. Вечно она меня замуж выдает! Нет никакого пилота, поняли? И никто вас не вызовет на дуэль, так что давайте разговаривать и катапульту не трогать.

– Дайте честное слово, – сурово потребовал Федор Иванович.

– Ну, даю. Честное слово.

– Хорошо. С чего же мы начнем?

Она начала искать что-то на краю канавы. Потом наклонилась и сорвала какой-то жиденький стебель с желтыми цветками.

– Природа сейчас излечит нам все страданья незримые. Что это такое? Я в первый раз вижу.