Его дружелюбие не было фальшивым, но казалось преувеличенным. В нем чувствовались и настоящая теплота, и общительность, но они были заламинированы профессиональными приемчиками и задавлены его неестественным, принужденным поведением. Орр почувствовал, что Хейбер хочет и помочь, и произвести хорошее впечатление; доктор, как показалось Орру, до конца не уверен, что другие люди существуют, и рассчитывает, что, если он им поможет, то докажет тем самым их реальность. И «Добрый день!» он кричит так громко, потому что никогда не знает, ответит ли кто-нибудь. Орру захотелось сказать что-нибудь приветливое, но личные темы были вроде неуместны.
– Похоже, Афганистан вступит в войну, – сказал он.
– Угу. С августа к тому шло.
Ну конечно, врач ориентируется в мировой повестке гораздо лучше. Сам Орр за новостями обычно следил с пятого на десятое и отставал от последних событий недели на три.
– Правда, вряд ли это напугает союзников, – продолжал Хейбер. – Если только Пакистан не займет сторону Ирана. Тогда Индии придется поддержать Израгипет не только на словах. – (Израгиптом на телеязе называли альянс Новой Арабской Республики и Израиля.) – Судя по выступлению Гупты в Дели, он готовится к такому развитию событий.
– Все разрастается, – сказал Орр потерянно, чувствуя свою несостоятельность. – Я про войну.
– Вас это тревожит?
– А вас нет?
– Это не важно, – сказал врач, широко ухмыльнувшись в густую бороду, словно некий бог в обличии громадного медведя, хотя со вчерашнего дня он был настороже.
– А меня да, тревожит.
Но Хейбер не заслужил такой честный ответ. Тот, кто задает вопросы, не должен сам уходить от вопросов под предлогом объективности, будто ответы – это объект. Орр, правда, никаких таких мыслей не высказал: он был в руках доктора, а тот наверняка знал, что делает.
Орр был в принципе склонен думать, что люди знают, что делают; возможно, потому что о себе он обычно так не думал.
– Спали хорошо? – спросил Хейбер, усевшись под левым задним копытом Таммани-Холла.
– Нормально, спасибо.
– Заглянем еще раз во «Дворец снов»? – спросил Хейбер, внимательно следя за реакцией.
– Да, конечно. Вы же за этим меня позвали.
Он увидел, как Хейбер встал и вышел из-за стола, как большая рука потянулась к его шее, а затем ничего не произошло.
– …Джордж…
Его имя. Кто его зовет? Незнакомый голос. Сухая земля, сухой воздух, шум чужого голоса в ушах. Дневной свет, где, откуда – непонятно. Пути назад нет. Он проснулся.