Красные огоньки потухли.
– Вот сейчас-то у них и пошла настоящая беседа.
– Какая?
– Деловые переговоры. Нам нужно все, что у них есть по Бликсу, по жмурику этому.
– Да? А что можем предложить им мы?
– «Мы»? – присвистнул Фредди. – Ты крутишь для мистера Уорбэйби баранку, вот и все твое дело. – Он убрал ноги со спинки сиденья и выпрямился. – Впрочем, тут нет никаких особых секретов. «Интенсекьюр» и «Дейтамерика», считай, одна и та же контора.
– Не слабо. – (Уорбэйби почти не раскрывал рта, и Орловский – тоже, зато Шитов говорил не переставая.) – И что все это значит?
– Это значит, что полиция может только завидовать базе данных, с которой мы работаем. Придет время, этот старый трепач захочет заглянуть в нее хоть краешком глаза, вот тогда-то он вспомнит сегодняшний день и возблагодарит Господа, что не отказал нам в пустяковой услуге. А вот сейчас – сейчас ему расставаться с информацией – все равно что ржавым серпом по его русским яйцам.
Райделл вспомнил, как ходил как-то к Большому Джорджу Кечакмадзе в гости на шашлык и тот пытался завербовать его в «Национальную стрелковую ассоциацию».
– У вас тут, гляжу, много русских в органах.
– Тут? До хрена и больше.
– Странно даже, чего это их так тянет на полицейскую работу?
– А ты покрути мозгами. У них же там было целое полицейское государство. Привыкли, поднабрались, в гены небось впиталось.
Шитов и Орловский полезли в брюхо своего серого кашалота. Уорбэйби повернулся и зашагал к «Патриоту», тяжело наваливаясь на блестящую металлическую тросточку. Полицейская машина приподнялась дюймов на шесть (гидравлическая подвеска, подумал Райделл), взвыла и задрожала; на длинном блестящем капоте плясали дождевые капли.
– Мама родная, – поразился Райделл. – Они что, вот так вот и работают, совсем не скрываясь?
– Они хотят, чтобы их видели, – не слишком вразумительно объяснил Фредди.
Уорбэйби открыл дверцу и начал протискиваться на сиденье. Операция эта оказалась длинной и сложной.
– Езжай, – сказал он, захлопывая дверцу. – Протокольные правила. Мы покидаем точку рандеву первыми.
– Только не сюда, – всполошился Фредди. – Это же ты прямо к Кэндлстик-парку. Направо, направо!
– Да, – кивнул Уорбэйби. – У нас еще дела в центре.
Ну откуда, откуда, спрашивается, у него эта мировая скорбь?
Да, Сан-Франциско – это кое-что. Бесчисленные холмы, окаймляющие город, улицы, карабкающиеся по крутым склонам, создавали у Райделла впечатление… ну, не совсем, в общем-то, понятное впечатление. Впечатление, что он находится