– Ну, Люка еще ребенок…
– Я и не говорю, чтобы сейчас. Когда шестнадцать лет будет. Что же это Вера так долго? Завтра свадьба, выспаться даже не успеет. Эх, как все неправильно.
Екатерина Львовна улыбнулась:
– А ты по-прежнему хочешь, чтобы все правильно было?
– А то как же? – удивилась тетя Варя и, поставив локти на пеструю скатерть, поправила шпильки в прическе. – Все должно быть правильно, не так, как у тебя. В доме беспорядок, да и в жизни твоей всегда беспорядок был. Никогда ты не знала, что хочешь. Вот и дочку так воспитала. Любит она хоть жениха своего?
– Кажется, любит.
– Кажется? Мать, а не знаешь. Эх ты, – презрительно мотнула она головой. – Да и то, какая у них, у теперешних, любовь.
– Да ты, Варя, не волнуйся, – успокаивала Екатерина Львовна. – Вот, попробуй варенье. Я сама варила…
– Ты мне, Катя, зубы вареньем не заговаривай…
Вера бросает шубу на диван, снимает туфли.
– Ноги даже заболели. Люка, тащи саночки.
Люка бежит за саночками, Вериными утренними туфлями.
– Так смешно, – рассказывает Вера, – там какой-то длинный все на меня смотрел, а Володя злился.
– Ты причащалась, Вера? – неожиданно спрашивает тетя Варя.
– Нет. А разве надо было?..
Тетя Варя всплескивает руками:
– Господи, да что же это такое?
– Ничего, ничего. И так окрутят. Вы не беспокойтесь, тетя. Ах, как я устала.
– Но ты хоть бы подумала серьезно о том, что в новую жизнь вступаешь…
– О чем там думать? Все уже передумано. Спать надо. Ну, спокойной ночи.
Вера встает и, на ходу развязывая пояс платья, идет в спальню. Люка бежит за ней. Вера садится на кровать:
– Завтра меня уже тут не будет…
Люка, сидя на корточках, стаскивает с нее чулки.
Вера брыкается:
– Оставь. Щекотно.
– Позволь. Позволь. Ведь в последний раз.
Люка тянет воздух носом:
– Как хорошо пахнет. Ты зачем колени душишь?
Вера улыбается:
– Затем…
– Нет, скажи зачем. – Люка нагибается вперед и целует Верино розоватое гладкое колено.
Вера, смеясь, толкает ее ногой в грудь. Люка опрокидывается на спину на ковер.
– Убила, убила, – кричит Люка, складывая руки на груди.
– Нет, не верю. Те, которые мертвые, ногами дрыгают и «Боже, царя храни» поют.
– «Боже, царя храни», – громко поет Люка.
В дверь просовывается голова тети Вари.
– Что у вас тут еще?
– Взрыв патриотических чувств, – кричит Вера, задыхаясь от хохота.
– Господи, и это накануне свадьбы. – Тетя Варя возмущенно захлопывает дверь.