– Что-то случилось, барыня? – почтительно поинтересовалась Уля.
– Ульяна, выброси эти вещи. Я думаю их нельзя теперь носить, – вздохнув, сказала девушка. Слава проворно стянула с ног сапоги, а затем и кюлоты со стройных бедер и, протянув их горничной, добавила. – А эти приведи в порядок.
– Слушаюсь, – ответила Ульяна.
Слава запахнула на обнаженной груди пеньюар и велела:
– Ступай, милая. Воротишься через пару часов. Поможешь мне собраться на торжество к госпоже Артемьевой.
Ульяна понятливо кивнула и, забрав все вещи, обещала вернуться около половины третьего пополудни. После ухода горничной, Слава устало села на кровать, чувствуя, как все ее мышцы ломит от напряжения. Да, у нее была закалка для длительных поездок верхом, но еще никогда она не проводила в седле более двух часов к ряду, и оттого чувствовала себя разбитой. Как раз этот несносный человек, ее муж, был виноват в ее теперешнем состоянии, именно из-за боязни вернуться домой она таскалась верхом по всем окрестностям до самого обеда.
Прикрыв усталые веки, Слава прилегла на подушки и решила немного вздремнуть. Но сразу же перед ее закрытыми глазами появилось лицо фон Ремберга. Темно-фиолетовые, немного дикие глаза Кристиана, жгли ее своим пламенем, как и тогда, когда он насильно целовал ее на кровати. Девушка вмиг ощутила жар в тех местах, где он прикасался к ней, будто до сих пор его сильные руки сжимали ее в неистовых объятьях. Она распахнула глаза и недовольно помотала головой, пытаясь отделаться неприятных воспоминаний. Прикрыв глаза, она снова попыталась задремать. На этот раз образ мужа стал более туманным и вскоре исчез. Она уснула.
Ее разбудил осторожный стук в дверь. Вырванная из мимолетного сна, Слава приподнялась на руках, окинув взором каминные часы. Было около двух часов дня.
– Барыня, это снова я, простите, – послышался осторожный голос Ульяны, которая заглянула в комнату.
– Еще рано, Уля, – недовольно ответила Слава и сонно плюхнулась на подушку, вновь прикрыв веки. – Я велела тебе прийти позже.
– Я знаю о том, Светослава Романовна, – не унималась горничная, оставшись стоять у двери. – Но ваш муж, господин фон Ремберг, требует, чтобы вы спустились к обеденной трапезе. Он уже как две четверти часа ожидает вас в парадной столовой.
Слава резко открыла глаза и напряглась.