– Я хочу, чтобы вы сказали, что не будете исключать возможность операции на желчном пузыре и не отправите меня обратно домой. Никто не пытается мне помочь, а я больше так просто не могу!
Мое как отчаяние прорывалось наружу.
– Мне очень жаль, – сказал врач.
Мы сидели, уставившись друг на друга.
– Я остаюсь, – сказала я громко. – Я останусь здесь до тех пор, пока вы не отправите меня еще на одно обследование.
– Ладно. Пусть будет так, – сказал он, недовольно закатив глаза.
Он выписал мне направление на компьютерную томографию, и я почувствовала легкое успокоение. Они там найдут что-то неопасное, и дело на этом закончится. Сейчас главное подготовиться к операции, ничего серьезного.
Я у себя в офисе, шагаю по беговой дорожке, просматриваю cвои свежие научные публикации, когда раздается звонок телефона.
– Добрый день, Кейт слушает.
Звонит Джен, сотрудница клиники. У нее заготовлена небольшая речь, но мой мозг то фокусируется на ее словах, то перестает улавливать их смысл. Я слышу, что она говорит, но не понимаю. Проблема не желчном пузыре, это я улавливаю. И теперь она повсюду.
– Что теперь повсюду? – переспрашиваю я.
– Раковая опухоль. – Я слушаю шум клиники и голоса на том конце провода. – Миссис Боулер?
Я рассеянно подношу телефон обратно к уху.
– Да, слушаю.
– Нам нужно, чтобы вы незамедлительно приехали в клинику.
– Да-да, конечно.
Мне нужно позвонить Тобану.
– Мэм?
– Да, разумеется. Я все поняла. Я сейчас же приеду.
– Я отправлю кого-нибудь, чтобы встретить вас внизу. Мэм?
– Да, да, – говорю я едва слышно. – У меня есть сын. Просто все дело в том, что у меня есть сын.
– Да, – отвечает Джен, – я очень сочувствую. – Она делает паузу. Я представляю, как она стоит возле телефона, пролистывая истории болезни. Скорее всего, у нее на очереди звонки другим пациентам. – Но нам нужно, чтобы вы поскорее приехали к нам.
«Бог хороший, Он справедлив?»
Этот вопрос мне однажды задал один нескладный, массивный норвежец в очереди в университетской столовой.
– Полагаю, что да, – ответила я ему тогда. – Но сейчас семь утра, и я ужасно хочу есть. А сейчас я задумалась: есть ли Богу вообще дело до нас?
Одна из моих любимых историй, рассказанных проповедниками идеологии процветания, принадлежит одной необычной паре телеевангелистов Глории Коупленд и ее мужу Кеннету. Глория, даже когда ей было за семьдесят, выглядела как звезда рынка недвижимости, а ее муж, истинный техасец, неизменно производил впечатление человека, который зашел к вам после неспешного дня отдыха на ранчо. Не одно десятилетие они заполняли вечерние часы телеэфира своими речами, а книжные полки магазинов христианской литературы – книгами, обучавшими искусству изобильной жизни. Они ожидали, что Бог будет не просто справедлив, а что божья милость прольется на них обильным дождем. Поэтому, по словам Глории, когда угроза торнадо нависла над их домом, они ночью вышли на веранду, чтобы встретить стихию лицом к лицу. Они долго молились вслух, прося Бога защитить их дом и, на всякий случай, дома соседей тоже. И тогда, рассказывают супруги, буря отступила и прошла другим маршрутом. Эта картинка так и стоит у меня перед глазами: двое из богатейших христиан планеты размахивают кулаками, угрожая небесам и протестуя против Справедливого Господа.